Петербуржский ковчег

Ветер то ослабевал на минуту, а то налетал вновь — еще более отчаянным порывом; ветер срывал пену с гребней волн и швырял на берег. Зябкая морось вымочила набережную и фасады ближайших домов. Какой-то мусор плыл по реке... Аполлон пригляделся: это были разбитые доски, бревна, старый потресканный гонт, несколько бочек, — видно, поднявшейся водой выше по течению смыло какие-то постройки; мост со складами на нем — вернее всего...

Очертания зданий на другой стороне реки были как бы размытыми — сумрак сглаживал четкие грани. Тяжкие напластования туч будто придавливали город; тучи сели на крыши и не думали с этих крыш сниматься...

... Вдруг пронзительно закричала какая-то дама. Оживление произошло в толпе.

Аполлон оглянулся.

Кто-то крикнул:

— Смотри! Смотри! Крыса!... Взвизгнули и другие дамы. Один из мужчин подался на голос:

— Где крыса? Где?.. — он так хотел посмотреть, будто в жизни не видел крыс/

— Господа, господа, расходитесь... — голос полицейского потонул в оживленном говоре людей.

— А вон еще одна! — был крик.

— И тут!... Крысы, господа! Откуда крысы?

— Плохой знак, — сделал мудрое замечание некий сухопарый старик. — Крысы бегут из подземелий, как из трюмов тонущего судна.

— Какие тут подземелья? — легкомысленно хохотнул кто-то. — Вы что, сударь?.. Какие трюмы?..

Шумел ветер, шумела река.

— Господа, расходитесь. Мост закрыт...

— Смотрите! Смотрите! — молодой господин, придерживая от порывов ветра цилиндр на голове, показывал в сторону Коллегий.

Все обернулись туда.

Вдоль зданий от самих Коллегий куда-то к центру острова на возвышенность катился живой серый поток. С первого взгляда Аполлон не понял, что за явление увидел. Но при внимательнейшем рассмотрении оказалось, что поток этот не что иное, как тысячи и тысячи, десятки, сотни тысяч перепуганных крыс... Будто подчиняясь воле какого-то своего царька, крысы сбегались отовсюду, сбивались в этот поток и уже двигались дальше в едином направлении. Зверьки выбирались из сточных канав, вылезали через решетки из канализации — из многочисленных подземных труб, выбегали из подворотен, с пронзительным писком выскакивали из подвальных окошек. Масса крыс с каждой минутой все множилась...

Аполлон глазам своим не верил: что в Петербурге, в этом любимом им городе, в этой прекраснейшей из северных столиц прячется под фундаментами и уживается с людьми столь бессчетное число богомерзких тварей.

— О Господи!...

Крысы бежали по тротуару, пугая прохожих, приводя в панический ужас лошадей. Отдельные из крыс выбивались из общего потока, зачем-то пытались вскарабкаться вверх по фундаментам и стенам зданий, но срывались и падали в гущу своих сородичей. Крысы бежали, взбирались друг на друга, перескакивали друг через друга, ссорились и пищали... Что-то жуткое было в этом зрелище: розовые ушки, острые зубки, блестящие черные глазки, отвратительные, похожие на змеиные, хвосты. Но более всего впечатляло именно обилие этих неприятных созданий, и непонятна была причина, заставившая крыс оставить свои привычные убежища и устроить на улице сие грандиозное шествие.

Никто из присутствующих господ и мещан и простого люда уже не глядел на реку, все следили за крысами, поток которых не иссякал; некоторые дамы пребывали в состоянии, близком к обмороку...

Пожилой господин представительного вида громким голосом, — дабы его не заглушали ветер и шум волн, — рассказывал компании других зевак, как ему однажды случилось побывать вблизи известной городской мусорки и наблюдать там примерно такое же скопление крыс; там — на кучах объедков и мусора произошла настоящая битва между крысами и вороньем — кровавая, беспощадная...

Чем — чьей победой — закончилась та битва, пожилому господину досказать не удалось. Повествование его перебили крики:

— Вода! Вода!...

— Господа... пото-о-оп!...

— О-о!...

Тут все увидели, как из подземных труб появилась и стала быстро растекаться по набережной вода — грязно-желтого цвета, зловонная. Напор ее был силен — вода выносила на мостовую какой-то перегнивший мусор и бесчисленные трупики утонувших крыс.

Потом послышались крики с реки...

Это не выдержал ударов волн мост, цепь плашкоутов распалась, части моста сразу увлекло течением; несколько работников упали в воду — они кричали, моля о помощи, но волны уносили их прочь; другие работники по сохранившемуся еще настилу бежали к берегу.

Толпа на набережной с минуту пребывала в оцепенении — до тех пор, пока вода, хлынувшая из подземных труб, не подступила к ней. Люди с криками, толкая друг друга, бросились прочь. Они побежали вслед за крысами, которые, должно быть, лучше знали, где искать спасения. Некоторые из господ, спасая собственную жизнь, выказали не-мало прыти и мало заботились о том, как выглядят со стороны и что о них скажут дамы, коих они беззастенчиво толкали в грязь, коим они наступали на шлейфы и пятки.