Петербургский сыск. 1874—1883

– Не понимаю, что бы вдова говорила о приёмной дочери? Всё равно правда когда-нибудь бы всплыла, – Миша смотрел на извлечённые тела, только теперь не зажимал рот и нос платком, а нервно мял в руке.

– Михаил, Михаил, – Орлов не отводил взгляда от мокрых свалявшихся, когда-то пышных, волос девушки, – отговорка одна, мол, сбежала неблагодарная с офицером или чиновником, что сути не меняет.

– Получается, что госпожа Ганина промышляла изведением со свету женихов?

– Вполне возможно, ведь одного обнаружили и даже опознали, а вот этих двоих, – он указал рукой, – предстоит узнать.

– Значит, в столицу?

– Не совсем, ты поезжай, а я вокруг этих мест поищу новые могилы, что-то мне подсказывает, что их найдётся немало. Когда Ганин погиб волею случая?

– Четыре года тому.

– Понимаешь, четыре года.

– Не совсем.

– Тебе необходимо искать объявления, подобные тому, которое нам представил Иван Хазин, именно с тех пор.

– Вы полагаете, что она тогда начала избавляться от претендентов на руку?

– Да.

– Неужели у неё не было помощников?

– Думаю, были и вот ими я займусь. Белый Остров не так велик и про прежних наёмных работников кто-то да что-то знает, тем более о тех, кто внезапно уехал.

– Вы предполагаете, что и они где-то здесь.

– Не исключено.

– Тогда будем исходить из того, что вдова сбежала, почуяв опасность, но тогда она могла выправить ранее паспорт.

– Могла, но мне кажется, что наш подозреваемый Роман причастен к делу и помог вдове, если не отправиться на тот свет, то способствовал её побегу.

– Тогда почему он не сбежал?

– Представь, что если бы исчез Лапиков, то мы бы связали его исчезновение с убийством семейства Ганиных, и начали разыскивать, тогда, – капитан запнулся, – тогда, Михаил, вдова мертва. Если бы она была жива, то непременно прихватила с собой несчастного молодого человека и при случае избавилась от него. Мы бы не стали искать Степаниду, полагая, что она сгорела. Но этого не произошло…

– И вы думаете, что Роман их убил?

– Похоже на то, вот поэтому я остаюсь, выясню до конца и добьюсь признания Лапикова.

– Тем временем я буду искать, кого ещё заманила Ганина на поле смерти.

– Именно так.

– Василий Михайлович, но я бы не сбрасывал со счетов пришлого человека, что мог появиться в этих краях.

– Я о такой варианте не забыл, но он менее вероятен, нежели лапиковский след. Пришлому не за чем отягощать вину убийством малолетних детей.

Василий Михайлович, не теряя времени, попросил исправника, чтобы тот помог в организации поисков. Если найдено четыре тела, то кто может поручиться, что не будет найдено новых.

Чем глубже копали, тем больше тела извлекали из ямы, ставшей большой братской могилой женихов вдовы. Чем шире становилось место раскопок, тем более старые останки попадали в руки полицейских. Помимо относительно целых тел с ногами, руками и головами, стали находить и фрагменты столь плохо сохранившиеся, что даже не сразу удавалось определить, какой именно частью тела они были прежде. По все более значительному разложению останков становилось ясно, что время их пребывания в земле увеличивалось. Среди откопанных было два детских тела, Орлов сделал из сиего печального события вывод, что претенденты на руку и сердце приезжали с детьми. Соседи говорили, что никогда не замечали у Степаниды новых гостей. Это говорило только об одном, что после приезда мужчины переселялись в силосные и выгребные ямы.

В одежде убитых иногда находились мелкие предметы – пуговицы, монеты, расчёски, но один раз повезло, если такой факт можно назвать везением, рядом с одним из тел найдены часы в серебряном корпусе. Часы были с гравировкой, этим, видимо, и можно объяснить то, почему они не были взяты. Закопавший часы, кто бы это ни был, проявил, безусловно, завидную предусмотрительность, ибо вещь жертвы могла бы послужить очень серьезной уликой против него.

Капитан Орлов крутил в руках часы, рассматривая каждую царапину, но был удовлетворён, когда открыл крышку и на ней гравированные буквы «Г. Г.»

– Это поможет в опознании нерадивого женишка? – Спросил исправник, заглядывая через плечо Василия Михайловича.

– Думаю, да, – сыскной агент задумался, – а может и нет. Это сродни поискам иголки в стоге сена. Мы не знаем губернии, из которой приехал ГГ, вся надежда на объявления в газетах.

– Вы верно подметили, Василий Михайлович, сродни иголки в стоге сена.

В столице Михаил направился в сыскное отделение доложить Путилину о том, как продвигается следствие.

– Обычный пожар превратился в таинственное дело, – Иван Дмитриевич насмешливо смотрел на Жукова, ибо знал, что чиновник по поручениям падок на романы с лихо закрученным сюжетом и сокрытыми под грудой слов секретами.

– Не то, чтобы таинственное, – начал Михаил и умолк, когда начальник сыска поднял руку.