Петербургский сыск. 1870 – 1874

– Он так назвался, но нет уверенности, что такова его фамилия, ведь у нас есть Кондратьев, Иевлев и как там его…

– Старый– Леонидов. Иван Дмитрич, не беспокойтесь, всех проверим. Теперь у нас не узкая тропка, а целая мощенная дорога. Не уйдет от нас изувер, сыщем. Петли ему не миновать.

– Не хвались, идучи, хвались, возвращаясь.

– Иван Дмитрич, больше не буду.

В кабинет вошел с хмурым лицом Милованов, казалось, что все розыски закончены прахом.

– Здравия желаю, Иван Дмитриевич, разрешите доложить о проведенных изысканиях?

– Не возражаю..

– Иван Дмитриевич, извиняюсь, но пока имею возможность доложить об одном розысканом подозреваемом.

– Это любопытно.

– Господин Старый– Леонидов не числиться ни в адресной экспедиции, ни в каком ином ведомстве, зато я запросил министерство и оно сразу же ответило, что данный господин проживает в Псковской губернии, бывает в Санкт—Петербурге наездами и не замечен в противуправных делах.

– Я понимаю озабоченность, но…

– Иван Дмитриевич, – перебил его агент, – я не склонен покрывать преступников, но в проверяемом господине я уверен, он невиновен и по узнанному мною он уехал из Петербурга вечером десятого.

– Хорошо, а не мог он тайно воротится?

– Это тоже проверено.

– А остальные?

– Пока ничего доложить не могу, – Милованов опустил голову, – занят остальными. Закладчик Кондратьев, упоминаемый в записях господина Сурова, никогда по записанному адресу не проживал, более того указанного года рождения и сословной принадлежности в Петербурге вообще нет. Пока добавить нечего. – Агент был прав, что именование себя чужой фамилией уже было немалым преступлением и строго каралось судебной властью во избежание появления безродных однофамильцев.

– Тогда не держу, жду с новостями.

Милованов с хмурым взглядом поднялся, надел шапку и вышел.

– Что мыслишь по данному делу? – Иван Дмитриевич обратился к помощнику.

– Лиц, втянутых в это дело немного, подозреваемых можно счесть по пальцам. Получается, что из нашего списка остались двое.

– Ты прав, но ежели идем не в ту сторону? – прищурив глаз, испытующе посмотрел на Жукова.

– Я тоже об этом думал, но не складывается иное. Вижу в преступниках одного из двоих.

– По правде говоря, с тобою согласен, – потом без перехода добавил, – тебе ничего не напоминает фамилия Озерский?

– Больше походит на Озерки.

– Мне тоже пришло в голову, наш пострел либо там живет, либо часто бывает, поэтому сразу без подготовки назвал первое, что пришло на ум.

– Возможно.

– Если он назвался чужой фамилией ювелиру, то мог придумать другую для записи в закладную книгу.

– Мог.

– Тогда Озерский один из неявившихся закладчиков.

– Кондратьев или Иевлев.

– Совершенно верно и против одного из них свидетельствует поврежденная рука.

– Точно так.

– Что ж я, – Иван Дмитриевич начал перебирать бумаги, – ведь в присутствии хозяина кассы господин Меллер обращался к Озерскому по имени и отчеству, значит, в обоих случаях они должны совпадать. Вот так и есть, Кондратьев Сергей Иванович. Сообщи Милованову.

– А что с Иевлевым?

– Пусть разыскивают обоих, нам надо до конца убедиться, что Иевлев не убийца, а простой человек в трудную минуту обратившийся в ссудную кассу.

Когда Михаил вышел, Иван Дмитриевич воротился к изучению бумаг. Теперь он по—новому взглянул на них. В одном месте он обратил внимание на приписку, сделанную грифельным карандашом: «Приходил С. И. много рассказывал о поездке в Тулу». С. И. – это мог быть Сергей Иванович, назвавшийся Кондратьевым. А мог быть и Степан Иевлев, тоже ведь С. И. Да, подумал он, они были, если не в приятельских, то в очень хороших отношениях и господин Суров мог его принимать в дальней комнате за бутылкой вина. И это говорит, что молодой человек имел возможность знать о состоянии денежных дел хозяина. Любопытно, когда он задумал свой черный замысел? Что подвигло молодого человека на лишение жизни двух душ? Не зверьми же он воспитывался?

Именно Он, господин Озерский? Кондратьев? Или?

Ездил в Тулу, но многие в Санкт—Петербурге имеют знакомых, родственников в тех краях и Сергеев Ивановичей немало. В этой стороне есть преимущество, что когда будет злодей пойман, Тула будет говорить супротив него. А почему собственно я думаю, пронеслось в голове, что неизвестный проживает в Озерках? От названной фамилия. А почему он не может проживать в Озерном переулке?

– Иван Дмитрич! – радостный Жуков распахнул дверь, – по отосланным частям приметам задержан на станции Озерки молодой человек, назвавшийся при аресте Иевлевым Степаном.

– Где он?

– За ним отправлен Милованов.

– По прибытии ко мне.

– Так точно, – ответил сияющий Михаил, прикрыв дверь.

На чем это я остановился? Ах да, Озерный переулок. Тфу ты, – пробурчал Путилин. – Ладно утро вечера мудренее.

Казалось, время тянется настолько медленно, что стрелки напольных часов стоят на месте без всякой попытки продвинуться вперед.

Как нельзя кстати, появился дежурный чиновник, доложивший о прибытии задержанного, сопровождаемого агентами Миловановым и Сергачевым.