Читаем Петербург экскурсионный. Рекомендации по проведению экскурсий полностью

«Он (Пётр) был бледен как смерть. Блуждающие глаза его сверкали. Его лицо и все тело, казалось, было в конвульсиях. Он раз двадцать вынул и спрятал свой охотничий нож, который обычно носил у пояса… Эта немая сцена длилась около получаса, и все это время он лишь тяжело дышал, стучал ногами и кулаками, бросал на пол свою шляпу и всё, что попадалось под руку. Наконец, уходя, он хлопнул дверью с такой силой, что разбил её».

Отношения между Петром и Екатериной с этого времени стали сложными.

Возможно, это состояние императора усугубило его болезнь.

После смерти Петра Екатерина I возвратила Матрёну Балк и её сыновей из ссылки и восстановила их во всех прежних должностях.

С воцарением на престол Анны Иоанновны положение Балков при дворе упрочилось.

В 1733 году камергер и сенатор Павел Фёдорович получил этот участок, на котором и стал строить свой дом, спроектированный одним из лучших архитекторов того времени, автором адмиралтейской башни И. К. Коробовым.

Чертёж дома Балков

Несколько позже камергер Балк-Полев выкупил ещё два смежных участка, которые стали его барской усадьбой.

Дом, построенный в 1741 году, был в два этажа с мезонином на высоких погребах.

Долгое время им владели потомки Балков.

В 1750 году дочь Балков Матрёна вышла замуж за камергера Сергея Васильевича Салтыкова, вошедшего в историю фаворитом Екатерины II и, возможно, отцом Павла, будущего императора.

После смерти Сергея Салтыкова Матрёна Салтыкова этот особняк продала мужу своей сестры Семёну Кирилловичу Нарышкину.

В 1775 году после смерти С. Нарышкина по завещанию его жены Марии Павловны всё её состояние и дом на Миллионной передала своему племяннику князю Павлу Петровичу Щербатову, ставшему позже действительным камергером и статским советником, кавалером всех русских орденов до Александра Невского включительно, получившего даже орден Иоанн Иерусалимского и знак бессрочной службы.

При нём со стороны реки Мойки был выстроен двухэтажный каменный флигель с девятью торговыми лавками, сохранённый до настоящего времени. После смерти Щербаковых их дочь продаёт дом и всю усадьбу, которые, сменив нескольких владельцев, перешли в 1857 году в казну и были перестроены под служебный корпус дворца великого князя Михаила Николаевича усилиями архитектора А. И. Штакеншнейдера.

В настоящее время в нём располагается СевероЗападный государственный заочный технический университет.

А теперь обратим наше внимание на противоположную сторону, дом № 11, известный как дом Фельтенов.

<p>Дом Фельтенов</p>

Наименование объекта. Дом Фельтенов.

Маршрут следования. Пройти по чётной линии вдоль домов.

Остановка у объекта. Остановиться напротив дома № 11.

Элементы показа. Показать фасад дома.

Из «Портфеля экскурсовода» показать портрет архитектора Г. Ф. Фельтена.

Рядом с дворцом Кантемиров находился участок, отведённый при Петре для немцев Фельтенов. Указ царя от 4 ноября 1711 года закрепил его за обер-кухмейстером Иоганном Фельтеном, которого Пётр называл «мунд-кохом» и который готовил для царя его любимые блюда: щи, кашу, студень, жареную утку, ветчину, сыр и молодой редис.

Несколько позже в Петербург прибыл троюродный брат Иоганна — Матиас Фельтен, которого назначают экономом при только что созданной Академии Наук.

По всей видимости, он жил у Иоганна.

У Матиаса и его жены Марии было трое детей — старшая дочь Екатерина и два мальчика Александр и Георг.

Последний стал выдающимся петербургским архитектором, по проектам которого возводились набережные и здания на них.

Дела в семье шли хорошо, пока жив был глава семейства Матиас.

Но 18 апреля 1736 года он умер, и заботу о двух мальчиках взяла на себя сестра Екатерина, вышедшая замуж за профессора физики и математики Георга Крафта.

В 1744 году Г. Крафту было сделано лестное предложение стать профессором Тубингенского университета в Германии.

С ним уезжает и всё семейство Фельтенов.

Но неожиданно осенью 1749 года с прошением к императрице Елизавете Петровне о разрешении ему жить и учиться в России в Петербург возвращается Георг Фельтен.

Г. Ф. Фельтен

Георга зачислили студентом в Академию Художеств для обучения архитектуре. Одновременно он стал работать в мастерской Франческо Растрелли.

Несколько лет работы на крупнейшем строительстве Зимнего дворца под руководством выдающегося зодчего Растрелли стали великолепной школой для Фельтена. После увольнения Растрелли в 1763 году с должности придворного архитектора Георг Фельтен становится одним из основных архитекторов Петербурга.

Здание с уточняющей надписью «Дом вдовы Фельтена» изображено на развертке фасадов построек 40-х годов XVIII века, находящейся в собрании архитектурных материалов Национального музея в Стокгольме.

Эти документы экспонировались на выставке в Государственном Эрмитаже осенью 1963 года.

Дом Фельтена в дальнейшем вошёл в объём ныне существующих зданий № 10 по Дворцовой набережной и дома № 11 по Миллионной улице.

Перейти на страницу:

Все книги серии Петербург экскурсионный

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология