Песнь Зачарованного Леса (СИ)

Никита немного перепугался обвала и схватил брата за руку. Бодя посмотрел на него и понял: что бы там между ними плохого не было, всё равно они — братья, и в этом испытании должны быть вместе до конца. Крепко держа руку Никиты, он двинулся вперёд через узкий проход пещеры. Иногда попадался широковатый обрыв, и Богдан помогал Никитосу перебраться через него, а иногда Боде позарез нужна была помощь маленького ростом Никиты. Например, в конце тоннеля была узкая щель, в которую мог протиснуться лишь младший из братьев. В ней лежал ключ от двери, завершающей тоннель.

Открыв её, ребята оказались в комнате, выдолбленной в камне. Посреди пустой комнаты с одним только скромным канделябром на потолке стоял стол. На нём лежала старого вида книга. Как только братья попытались дотронуться до неё, книга точно заговорила:

— Избранные! Вы прошли испытание, доказав, Храму Тысячи Звёзд и себе самим, что сила братьев — в их единстве. Ключ к развязке этой войны — в ваших сердцах… Отправляйтесь скорее, вашим друзьям нужна ваша помощь…

***

Эйри вышла в комнату, отдававшую чем-то родным и до боли знакомым. Комната напоминало ей её любимую комнату в родном доме — библиотеку. С болью и жалостью посмотрела она на эти книги, точные копии тех, домашних, сгоревших, провела по ним рукой. Вспомнила она, как ещё маленькой девочкой играла тут с отцом в прятки, как, будучи уже постарше, часами наблюдала за библиотекарем семьи, Ирин Соиле, которая с бережной любовью чистила их от пыли и перекладывала с места на место, как украдкой заглядывала в мамины любимые романы, не понимая в них ни слова. Тут же лежала их с Тимроном «тетрадь вечной дружбы», в которой были их детские рисунки и трогательно-смешные надписи. Тяжёлый стол из дерева отдавал тёплым, почти домашним теплом.

Неожиданно в комнату вошла красивая русоволосая женщина. На её гордо приподнятой голове красовался серебряный венец, а одета она была в светло-голубого цвета платье. Она была прекрасна, безукоризненна. Она была матерью Эйри Уайрпул…

Она лёгким, должно быть, уже привычным движением извлекла с полки книгу, заложенную пером, открыла, достала закладку и принялась читать. Эйри любовалась постоянно сменяющимся во время чтения выражением лица матери, то поднимающей удивлённо брови, то улыбающейся, то совсем погрустневшей.

В библиотеку тихо зашёл статный мужчина. Уайрпул сразу его узнала: это был её отец, самый сильный, красивый и вообще самый замечательный мужчина из всех. Он тихо подошёл к жене со спины и приобнял её. Женщина вздрогнула и резко обернулась, оказавшись лицом к мужу, который смотрел на жену с таким благоговением и любовью, не вызывавшей сомнений. Он улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.

Мать и отец, смеясь, закружись в импровизированном вальсе. Эйри, не отрываясь, смотрела на родителей. Вдруг они остановились.

— Откуда этот запах? — Спросил отец Эйри.

­— Что-то горит! — Взволнованно воскликнула его жена. — Пожар!

Они кинулись к дверям, но их заблокировало, а запах дыма уже пробивался в комнату вместе с едким чёрным дымком. Они ломились, стучались, но всё бесполезно; Им на помощь поспешила было какая-то из служанок, но закашлялась, и родители её больше не услышали…

Эйри плакала. На её глазах умирали её родители, её родной дом и имение, в котором она выросла. Тем временем её точно перенесло назад во времени, и она увидела людей, устроивших мастерский       поджог. И это были…

— Правильно, Микколо и Райконо де Сарнес, к вашим услугам! — С насмешкой проговорил вышедший из угла Мик.

Комната приобрела свой настоящий облик, зажглись свечи в канделябрах, а безоружные братья стали прямо перед Уайрпул. Девушка заметила, что руки у обоих связаны за спиной.

Вдруг она услышала голос Тимрона, вложившего ей в руки свой меч со словами:

— Бей их! Пора отомстить настоящим предателям за всё!

— Да, вперёд! Руби! — Говорили появившиеся из неоткуда Масловы.

Эйри крепче сжала в руках меч. Перед глазами пронеслась страшная картина смерти родителей. Она уже занесла меч и тут…

— Я вас прощаю. — Эйри передала клинок владельцу. — Оттого, что я убью вас, родители не вернуться, деревня не возродиться из пепла. Время давно ушло, и пора жить дальше. Я вас прощаю, и никогда больше в моей душе не найдётся места для зла на вас. Я прощаю всех, кто преследовал меня и тех, кто оклеветал меня. Прощаю вас за всё.

Комната осветилась голубоватым свечением: