Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.

Хилл совершенно спокойно встретил её взгляд, сопровождаемый шквалом. Мебель в комнате расшвыряло, зазвенели жалобно стекла, книги посыпались с полок... он уперся в пол, расставив ноги, чтобы и его не снесло и не размазало по стенке. Как ни странно, удалось устоять, и цветок под полой остался цел. Было бы обидно его потерять. Второй порыв урагана он выдержал легче, и шагнул ей навстречу. Сквозь маску бешеной фурии проступило удивление, и последовал третий шквал - целой мебели больше не осталось, сквозь разбитые окна ласково грело осеннее солнце. Промелькнула мысль - что-то здесь не так. Как ему удается противостоять разъяренной колдунье, когда сама башня вот-вот треснет? Легкое тепло на шее подсказало ответ. Её артефакт защищает его от её же собственной магии. Хиллу стало немного смешно от этой мысли, и он опустил глаза, чтобы не разозлить её ещё сильнее неуместной улыбкой. Шу, похоже, так же посетило подобное предположение, и ураган прекратился. В сиреневых глазах плескалось недоумение и облегчение, и постепенно возвращалась осмысленность.

- Какого ширхаба ты вышел? Как ты посмел меня ослушаться? Тебе что, жить надоело?

Хилл удивился - в её словах послышалась не угроза, а беспокойство. Она не уверена в том, что артефакт способен его защитить? Так ведь только что проверила, можно сказать, испытала в обстановке, приближенной к боевой. Ничего себе артефактик, за такой Мастер удавится, да и не только Мастер...

- Тигренок, я что, неясно выразилась? Я велела тебе не выходить за дверь.

Хилл ещё ниже опустил голову, опасаясь встретиться с ней глазами. Она сердится не потому, что он ослушался, а потому, что испугалась за него, - Шу напомнила ему Фаину, отчитывающую их с Орисом после очередной проделки, одной рукой раздающую подзатыльники, а другой подсовывающую сладкие пирожки. Он с трудом вернул на лицо подобающее выражение - чуть раскаяния, чуть вины, - в совершенстве освоенное в детстве, и посмотрел на неё.

Подействовало.

Принцесса перестала шипеть коброй и на секунду замолчала, приглядываясь к нему с подозрением. Теперь она уже гораздо больше напоминала человека - по крайней мере, не висела в трёх ладонях над полом и не светилась мертвенно-лиловым, да и волосы перестали извиваться и плеваться молниями. Хилла охватило вдруг неподдельное раскаяние. Какого демона он провозился так долго? Хотел помириться, а вместо этого опять обидел её. Ну почему было не вернуться на пару минут пораньше? Хотя, конечно, стоило посмотреть, как Её Высочество гневается. Непередаваемо прекрасное зрелище! Куда там цунами, землетрясениям, штормам и лавинам! Такая с виду хрупкая девушка, изящные руки, гибкий стан, тоненькие косточки, вся такая грациозная и воздушная, и эти её немыслимых оттенков глаза... боги, как же хочется её поцеловать! Изысканная красота гремучей змеи, гибкость хлыста, сладость яда, нежность смерти... совершенство!

Шу не могла понять этого человека. В его глазах - восхищение? Он любуется ею? Она его чуть не убила, пусть и не желая этого, а он хочет её поцеловать? Боги, ну и нахал! И чем, простите, тут любоваться - принцесса очень хорошо знала, как выглядит в гневе. Страх божий, василиски каменеют от ужаса, мантикоры падают в обморок, а упыри самозакапываются обрато на кладбище. А этот - в восторге, будто перед ним тут одалиски танцуют. Какого демона он смеет её не бояться?

Шу опять разозлилась не на шутку. Он что, считает, что достаточно на неё посмотреть вот так, и она растает и ему всё сойдет с рук? Ладно, звездное серебро не подвело, и защита получилась на славу. Ломать не стоит. Но Тигренок всё равно свое получит.

Принцесса изобразила из себя ледяную статую, и приказала:

- Тигренок, принеси мне плеть, - снова полярный мороз, сейчас и за окном снег пойдет. Её Непреклонное Высочество изволит показывать, кто в доме хозяин? Тигренок не знал, чего она от него сейчас ждет, но ему было это неважно. Показательная казнь на месте отменялась, а плетка... тьфу. После обучения у Мастера это просто смешно.

"Ладно, поиграем дальше" - Хилл непринужденно пожал плечами, легко усмехнулся и взлетел по лестнице в лабораторию. "Какой выбор! На любой вкус. Какая тут её любимая?" - он оглядел комнату и наткнулся взглядом на плетку, небрежно брошенную на стол, за которым она сегодня творила артефакт: "Похоже, эта. Качественная вещица" - шершавая удобная рукоятка, средней толщины ремень. Без изысков, но для работы - самое то. При необходимости он и сам пользовался подобной.

Его беспокоил цветок, спрятанный на груди - не помять бы. Он снял камзол и аккуратно завернул цветок в него. Так и спустился к ней, в рубашке, со свернутым камзолом и плеткой в руках.