В восемнадцать она поступила в театральный университет и съехала он ненавистной тёти. Студенческие годы она проводила бесшабашно и бездумно: спонтанные поездки к морю, еженедельная смена работы, вечеринки в общежитии. На втором курсе Грэйс попала в женское общество и сменила скрипучую общажную кровать на мягкий розовый матрас на втором этаже женской общины. Она оказалась в отличном месте – все её понимали, были на одной волне. Пятнадцать дерзких, веселых девушек в одном доме. Но через полгода ни к чему не обязывающей, безответственной жизни начались ссоры. И вот, когда Грэйс была уже на четвертом курсе, с общиной и университетом ей пришлось распрощаться, – после очередной вечеринки, о которой узнало руководство университета, подруги свалили всю вину на неё. Она не блистала званием лучшей студентки, поэтому мгновенно вылетела с последнего курса. На тот момент ей был двадцать один год.
Два года она путешествовала, меняя работу официантки в забегаловке на работу барменом или танцовщицей в ночном клубе. Один хостел приходил на смену другому, один вид наркоты другому. Но в двадцать три жизнь Грэйс изменилась. В то время она как раз была в Майами. В один из летних вечеров судьба занесла Грэйс в кафе-бар «Океан», где проходил кастинг в новое кабаре-шоу. Изрядно выпив, Грэйс поспешила на сцену. И она прошла кастинг. Так началась её новая жизнь.
Она бросила пить, перестала употреблять кокаин, сменила форму официантки на прекрасный костюм с перьями и блестками. Четыре года они выступали в «Океане», а в свободное время колесили с представлениями по стране. Загорелся в душе Грэйс тот самый огонёк славы, о котором она так мечтала с семнадцати лет. В те годы она познакомилась и с Чарльзом Освальдом, и с Адамом Фергюсоном. В двадцать шесть Грэйс встретила одного парня, а через три месяца выскочила за него замуж. Вскоре бросила кабаре и уехала жить к нам. В двадцать семь она узнала, что не может иметь детей, и муж оставил её одну. С тех пор Грэйс Уоррен работает в школе. Преподавателем теории искусств. С позапрошлого года ей разрешили руководить театральным кружком. И теперь это, пожалуй, единственное, что приносит ей неподдельное удовольствие.
Приходя по вечерам домой, Грэйс заходит в небольшой одноэтажный домик. Совершенно пустой и одинокий домик. И та самая, чудесная улыбка, которой она озаряла всех в школе, вмиг куда-то пропадает.
Но вернемся в двадцать шестое декабря.
С тремя десятками желтых, зеленых, и синих папок в руках вползаю в кабинет Деб. Идея нацепить каблуки определённо была ошибкой.
– Деб, я закончила, – устало произношу я, расставляя документы в стеллажи.
– Полегче, красотка! Завтра мы идем в «Кастомс».
– Но я вряд ли… Погоди-ка, «Кастомс» – это новый клуб под открытым небом?
– Именно! Там подают лучший мартини, а бармены просто загляденье. Тебе не помешает развлечься – работаешь как заведенная.
– Деб, но мои родители… Я обещала им вернуться пораньше…
– Это не обсуждается, милочка. Отказа я не приму. Тем более эту вечеринку организуем мы, а так как я твой босс, считай это рабочим поручением.
– Деб, я даже не знаю…
– Милая, ты же не хочешь всю жизнь перебирать бумажки и кофе разносить? Ты идёшь!
Я не смогла отказаться. Это лишний повод развеяться, отдохнуть от всего мира. Деб ехидно улыбнулась, схватила свою бордовую сумку, которая бог знает сколько стоит, и убежала в отдел рекламы. А я отправилась домой, пытаясь сообразить, что надеть, как не уснуть до утра, произвести хорошее впечатление и главное – как исчезнуть из дома на ночь и остаться безнаказанной.
Жизнь порой подкидывает возможности, а в самый ответственный момент бросает на пол бусы в ожидании нашего следующего шага. Обойти стороной или рискнуть и наступить на бусину – решать только нам самим. А вдруг повезет? Вернувшись домой, я поняла, что в моем случае бусина настолько неустойчива, что вряд ли я смогу пройти по трудному пути и обойтись без травм. Но кто сказал, что это невозможно?
– Ты сегодня поздно. Мы не могли до тебя дозвониться, – недовольно объявила мама.
– У меня разрядился телефон, а нам с ребятами пришлось остаться до вечера – мы доделывали костюмы для завтрашнего мюзикла.
Вот оно! Эврика! Не думала, что когда-нибудь скажу это, но мюзикл спасает мне жизнь.
– Кстати, мам, Эшли приглашает завтра всех к себе после выступления. Отметить наш триумф. Ну, или фиаско. В общем, как бы там ни было, я тоже приглашена. А ты же знаешь, я редко куда-то выбираюсь. Можно я пойду с ребятами? Обещаю, всё будет отлично! А утром папа Эшли отвезет нас с Алексом домой.
«Папа Эшли? Я сама не верила в то, что говорю».
– Мишель, ты же знаешь, как я отношусь к Эшли. Она избалованный богатый ребенок таких же избалованных родителей, – заключил только что вошедший в комнату папа.
– Рон, а ведь Мишель правда только учится и остается в школе допоздна ради каких-то костюмов. Пусть развлечется. Тем более с ней будет Алекс. Ведь будет?
– Конечно, будет! Куда же я без него!