Пешие прогулки

– Когда нужное оборудование не удаётся купить по безналичному расчёту или получить по фондам, в ход идут деньги, большие деньги – мало кто устоит перед такими суммами. Деньги эти принадлежат пайщикам; может, со временем и вы станете пайщиком, или, как у нас говорят, войдёте в долю. Половина оборудования принадлежит пайщикам, и первейшая задача – вначале вернуть вклад пайщикам, это свято; потом пайщикам идёт процент с доходов. Сложная на первый взгляд бухгалтерия, но это только на первый взгляд. Счётные работники у нас тоже самые толковые, к тому же у каждого пайщика в кармане своя многофункциональная счётная машинка «Кассио» с памятью – она никогда не ошибается. Так могу ли я такое оборудование разместить где попало, как предлагает Хаитов? К тому же этот вопрос решаю не я один, а вместе с влиятельными пайщиками, хозяевами оборудования, а пайщиком может быть и прокурор, и начальник ОБХСС, и крупный партийный работник, и даже директор завода или министр, добывший по нашей указке и за наши деньги уникальное оборудование.

Услышав о влиятельных пайщиках, Амирхан Даутович сразу вспомнил Хаитова: «…Всех купил, все у него пляшут, как Санобар, только пошибче…»

– наверное, Адыл Шарипович хорошо знал ведомство Шубарина. Припомнились ему и другие слова прокурора: «…ваши покровители и опекуны, а точнее прихлебатели, обложили меня со всех сторон…»

«Все правильно рассчитал Артур Александрович: вложив деньги, кто же не будет способствовать своему процветанию, – думал Азларханов. – Прямо-таки синдикат тайный…»

Он ещё раз внимательно оглядел Артура Александровича, спокойного, уравновешенного, уверенного в себе. Надо отдать должное, перед ним сидел далеко незаурядный человек, незаурядный и очень опасный. Вероятно, в иных ситуациях он был влиятельнее самого министра финансов и председателя Госбанка республики, потому что, исходя из сложившейся ситуации, молниеносно оперировал огромными живыми деньгами; к тому же, как всякий хозяйственный руководитель, пользовался поддержкой казны, имел счета, кредиты, ссуды… Здесь Азларханову как правоведу было над чем подумать.

Конечно, прокурор понимал: чтобы разобраться в «хозяйстве» Шубарина, ему нужно будет ещё много потрудиться: необходимо срочно пополнить свои знания по экономике, хозяйствованию, банковскому делу; но и тогда трудно сказать, удастся ли разгадать все финансовые махинации – слишком уж изощрён был в делах Шубарин, надо отдать ему должное.

Азларханов спросил:

– Почему могла зародиться и процветать теневая экономика?

– Вполне логичный для прокурора вопрос, – непринуждённо пошутил Артур Александрович. – Но я не закончил свою мысль об оборудовании, иначе вам не понять ответа на ваш новый вопрос – у нас все взаимосвязано.

Основные производственные мощности, наиболее рентабельные, находятся у нас в Заркенте. Там я начинал, там я оперился, получил кое-какую поддержку, а главное, я нашёл через «лоббистов» подходы к первому человеку в области, к хозяину. С ним я теперь накоротке, пребываю в числе тех редких людей, которые могут прийти к нему в любое время, а ведь он далеко не демократ. В свою очередь, он один из приближённых, можно даже сказать любимчиков, первого человека в республике. Его вы знаете получше меня, наверняка встречались не раз, будучи областным прокурором, думаю, властную руку самого ощущали повсюду, и не однажды. Вот почему я не вижу особых преград, почему бы вам при случае не стать министром местной промышленности – у нас есть прямой выход на первого, а в республике кадровый вопрос решает только он, повсюду только его люди.

Однажды я пришёл к первому в области и сказал, что мне позарез нужны пятьдесят тысяч, обещал через год вернуть с удвоением – деньги нужны были, чтобы срочно заполучить фонды в Москве на дефицитное сырьё. Деньги он мне дал, там же в кабинете, вынул из личного сейфа пять аккуратных банковских упаковок – он любит крупные купюры и крупные суммы, и вообще масштабный человек. Не стал даже расспрашивать, на что мне они. Я, конечно, вернул их день в день, как обещал, с удвоением – десять таких же пачек. Но на этот раз он, как бы шутя, спросил, нет ли возможности пустить их ещё в оборот. А я оговорился, что только в случае его поддержки кое в чем, хотя в тот момент планов у меня конкретных не было; да заодно и удвоил срок оборота капитала, поскольку понимал, что он опять имеет в виду только двойной рост.