Пещеры тысячи будд

В то время в Центральной Азии полчища тангутов стояли в Ганьчжоу и Гуачжоу, там находились их военные штабы. Боевых действий тангуты в тех краях не вели, но управляли местными племенами железной рукой, одновременно употребляя все усилия на завоевание Китая. Тангуты проявляли особую жестокость по отношению к ханьцам, жившим в приграничных районах, обращались с ними как с военнопленными. Подобно тому как, находясь под властью туфаней, шачжоуские ханьцы были принуждены носить тибетские одежды, так и теперь им надлежало облачаться в тангутское платье и ходить понурив голову.

Судьба родственников ханьского наместника Шачжоу неизвестна. То, что Цао Сяньшунь погиб в битве, установлено доподлинно, остальные же просто исчезли, никто о них ничего не слышал. Говорили, будто некоторые бежали на запад, в Кочо или Хотан, однако эта версия не нашла подтверждения. Оттуда, из уйгурских владений, по-прежнему шли торговые караваны, но они не приносили вестей о семье Цао. На четвертое лето после падения Шачжоу по городу поползли слухи о том, что старший брат вдовы Сяньшуня схвачен и обезглавлен, но никто не мог сказать точно, правда это или нет.

Пещеры тысячи будд были надолго преданы забвению после того, как попали в руки тангутов. Юань-хао был буддистом, так же как и многие из его подданных, но во время затянувшейся войны с Китаем у них уже не оставалось времени на отправление обрядов и посещение святых мест.

Храм Трех царств близ Пещер тысячи будд превратился в оружейный склад, его внутреннее убранство было разорено ратниками. Потом войска покинули эти земли, и о храме все позабыли, он пришел в запустение.

В то самое время, когда по Шачжоу носились слухи о казни брата вдовы Сяньшуня, случилось вот что. К подножию гор Минша прибыл караван из сотни верблюдов. Утомленные погонщики разбили десять шатров разных форм и размеров; над самым большим взметнулось знамя с иероглифом «вай» – «Вайшравана». В сумерках оно громко хлопало на сильном ветру, терзавшем пустыню. Ночью начался ливень, перешедший в свирепую бурю. Погонщики спешно сложили потрепанные ветром шатры под струями дождя и снова отправились в путь.

Люди и животные промокли до нитки, пока шли вдоль подножия гор Минша туда, где расположено множество пещер и гротов. По приказу предводителя каравана погонщики оставили верблюдов перед храмом Трех царств и дальше двинулись пешком. Сверкнула молния. В слепящем голубом свете их взорам предстали сотни отверстий, вырубленных в скале. Потоки воды неслись по склонам Минша, затапливая пещеры. Казалось, что большие и маленькие статуи Будды, видимые снаружи, вот-вот пустятся в пляс. И словно для того, чтобы принять участие в этом призрачном карнавале, три десятка погонщиков принялись карабкаться вверх, разбежались по склону полчищем гигантских муравьев.

Когда молния ударила во второй раз и осветила все вокруг, цепочка людей уже подбиралась к трехъярусному гроту. Прошло немного времени, прежде чем молния сверкнула в третий раз – погонщики были у входа в самую большую пещеру. Одни несли мотыги, другие – молоты, третьи – веревки.

«Приступайте!» Как только раздался этот приказ, небо вновь разрезал ослепительный голубой зигзаг, и горы дрогнули от оглушительного раската грома. Погонщики с перепугу бросились врассыпную, пятеро упали и покатились по склону, один воздел руки к небу и рухнул у входа в трехъярусную пещеру, после чего всех поглотил мрак.

Буря в горах Минша бесновалась всю ночь и утихла только к рассвету. Несколько человек убила молния. Тот, кто лежал у входа в большую пещеру, был одет не так, как другие. Похоже, это был купец, но его личность установить не удалось, поскольку лицо сильно обуглилось. Среди караванщиков, правда, ходил слух, что погибший называл себя наследником царской семьи Вэйци.