Пещерные голуби

— Я не готов к оскоплению, — еле слышно ответил Сашка.

Учитель рассмеялся.

— Практически все мои ученики всегда говорят одно и тоже. А проходит время, они занимают высокие посты и затем при наших встречах они мне говорят — как же хорошо, что Вы тогда не бросили нас и мы продолжили своё развитие в тайном обществе. Благодаря Вам мы теперь такие могущественные.

— Но ведь у меня тогда не будет детей. Я не смогу полюбить.

— Сколько у тебя будет детей, двое, трое? Здесь у тебя будет тысяча братьев и сестёр, тысяча детей и тысяча родителей. В тайном обществе тебя будут любить тысячи людей и ты будешь влюблён не в одну тысячу. Чувствуешь разницу?

— Но ведь это же больно. Даже Евгений, крепкий мужик был, но не выдержал.

— Сосед твой был слаб. Не было у него внутренней силы, а у тебя она есть. К тому же он ритуал нарушил.

— Какой такой ритуал?

— Александр, ты не спеши. Прежде чем начать знакомить тебя с нашими правилами, мы должны понять, что не ошиблись в тебе. Твоё поведение сегодня мне не очень понравилось.

Сашка стоял в растерянности. Услышав от Учителя о необходимости оскопления, молодой человек испытал страх. Он боялся боли. Боялся испытать её в любом проявлении — боль в виду болезни, боль полученную в ходе игры со сверстниками или в драке. Это была ещё одна из причин, почему Сашка мало общался с ровесниками, ребята часто дрались между собой, а для него это было жутким испытанием. Получалось, чтобы достичь своей цели, ему нужно было справиться с одним из своих страхов. Стало понятно, почему тогда сосед ему говорил, что после этого ритуала пути назад уже не будет.

Неожиданно Сашке в голову пришла мысль:

— Учитель, но тогда получается, что все известные люди, про которых Вы мне рассказывали, они все тоже … оскоплены?

— Да, ты всё правильно понял, — умиротворяющим голосом ответил Учитель.

— И Вы тоже, оскоплены?

— Конечно, я же один из членов общества. — Заметив в глазах Сашки удивление и промелькнувшую искорку недоверия, Учитель сказал, — пойдём, я тебе кое-что покажу.

Осмотревшись по сторонам Учитель завёл Сашку за деревья. Впрочем, в парке, зимой, людей было мало и особой необходимости прятаться не было. Однако зайдя за деревья Учитель ещё раз посмотрел по сторонам и быстрыми движениями расстегнул брюки и опустил их вниз вместе с трусами. От увиденного у Сашки перехватило дыхание, он пробовал вдохнуть морозный воздух, но эмоции не давали ему этого сделать. На том месте, где должно быть мужское достоинство у Учителя был большой шрам, из которого выходила небольшая трубочка.

— Как такое возможно? — Наконец смог выдавить из себя Сашка, после чего только вдохнул февральского воздуха.

— Убедился? — Застёгивая брюки сказал Учитель. — Теперь, надеюсь, ты больше не сомневаешься в моих словах?

— Да, конечно! Я и раньше не сомневался. — Сашка продолжал коситься на брюки Учителя, как будто там ещё можно было что-то увидеть. — Скажите, но ведь это должно быть очень больно?

— Не бойся, перед началом обряда тебе дадут выпить напиток, после которого ты уже ничего не почувствуешь. Сейчас это уже можно стало, а вот я когда проходил обряд, то ничего подобного не было. И всё равно вот видишь, перед тобой живой стою.

— Да, да, вижу. — Учитель теперь в глазах Сашки стал не просто человеком, рассказывающим о каком-то неведомом тайном обществе и дающим надежду на воплощение своих тайных желаний. Он теперь стал сверх человеком. Сашка теперь смотрел на него, как голодная дворняжка на приютившего её человека.

Часть 9

В день общения с цыганкой расследование дальше не продвинулось. Когда Мишка и Алексей пришли в отдел, то Мишке пришлось идти на подведение итогов, после которого должно было начаться комсомольское собрание. Алексей формально был на больничном, поэтому смог избежать нудного и долгого заслушивания выступающих. Найдя журнал приёма граждан, Алексей засел за его изучение. Он долго пролистывал его, сначала пытаясь вспомнить дату, когда к нему приходила полоумная старушка, а затем начал просматривать все записи сделанные им. Однако нужной отметки нигде не было. Посидев ещё немного над журналом, Алексей начал вспоминать обстоятельства беседы со старушкой. Теперь он уже понял, данные назойливой бабушки он тогда так и не записал. Как бы сейчас пригодились эти сведения. Неожиданно подошёл Мишка:

— Лёха, ну чё у тебя? Есть чему порадоваться?

— Пустота. — Алексей опустил свой взгляд. — Я — лопух, не записал ту старушку.

— Хреново, но хоть чего вспомнил про неё?

— Имя у неё какое-то несовременное было и жила она на улице Речной.

— Бабушка с несовременным именем с улицы Речной это уже что-то. Ладно, нечего теперь нюни распускать, это тебе уроком будет. Сейчас иди домой, у нас тут партсобрание будет, это надолго. Завтра продолжим. Всё же уже кое какие зацепочки есть.

— Думаешь, найдём?

— Завтра точно найдём. Она вся улица Речная в десяток домов, там любой покажет, где этот Васька живёт.