Пещерные голуби

— В тот день, я как всегда по воскресеньям убиралась в квартире, из-за этого ремонта, знаете, столько пыли летит. Потом готовила еду. Я обычно всегда так делаю. В воскресенье готовлю и убираю кастрюли с супом и сковороду с жареной картошкой и котлетами в холодильник, а Андрей когда уже приходит с работы средь недели, то уже разогревает себе готовое и ест.

От этих слов милиционеры переглянулись и проглотили слюну, время уже было к полночи и последний раз они пили около десяти часов назад по-быстрому выпили чай в отделе.

— Про Ваши кулинарные способности в следующий раз нам расскажете, — прервал женщину Кожухов, — а сейчас лучше вспомните, Марина Викторовна. В тот день, чем занимался Усов?

— Андрей с утра ремонт в ванной делал, — подумав ответила та, — он там стучал всё что-то, но я старалась не заходить к нему и не тревожить его. Затем мы пообедали. Я в тот день знаете такой суп вкусный гороховый сделала, Андрей всё так нахваливал его.

— Дальше, после обеда, что было? — опять прервал женщину Кожухов, и присутствующие милиционеры мысленно одобрили его поступок.

— После обеда, я убрала со стола. Ах да, — и женщина что то вспомнив радостно посмотрела на Кожухова, — Андрей же тогда мне сказал, что он вечером пойдёт к мужикам в гараж, — и женщина вспыхнувшим надеждой взглядом обвела присутствующих, — понимаете, он в гараже в тот вечер был.

— Не отвлекайтесь, продолжайте Марина Викторовна, — вернул женщину к воспоминаниям Кожухов.

— Ну, я то знаю, каким он приходит обычно после посиделок в гараже. Тем более у него машина в ремонте стоит и утром ему за руль не садится. Я ему сказала тогда, что пойду схожу тогда к сестре своей. Ну и всё, вечером он в гараж пошёл, а я к сестре ушла.

— Пришли Вы во сколько от сестры?

Старостина задумалась, в воспоминаниях обратила взгляд своих зеленоватых глаз на потолок кабинета.

— Часов около девяти я домой пришла, — вспомнила женщина.

— Усов уже был дома?

— Нет, он примерно через час домой пришёл.

— Он рассказывал, где был?

— Нет, не рассказывал, он вообще тогда сильно пьяный пришёл и раздражённый. Всё попрекал меня, что порядка в доме нет и еда невкусная. Кричал тогда на меня, что своему бывшему я поди лучше готовила.

— Ещё он что-нибудь тогда говорил про Вашего мужа?

— Да, говорил, — и женщина опять погрустнела, — говорил, что на днях встретил его и наподдал ему, что бы тот вокруг меня крутиться перестал.

— Марина, а когда Вы увидели у Усова вещи измазанные в крови? — продолжил допрос Кожухов.

— В понедельник вечером увидела. Я тогда с работы пришла, и хотела свои вещи грязные в бак положить. Ну и увидела, что там лежит рубаха и брюки Андрея, измазанные в крови.

— И как он Вам это объяснил?

— Да как объяснил, я у него спросила, а он мне и сказал, что не моё это дело, вот и всё объяснение было. — Старостина замолчала, и по её щекам опять потекли слёзы. Неожиданно он продолжила разговор. — Знаете, я очень сожалею, что когда то ушла от Жени. Он прекрасный человек, и никогда бы не позволил себе меня обидеть.

— Зачем же Вы тогда ушли от него? — положив ручку на стол спросил Кожухов.

— Мы прожили с Женей около семи лет, но я ни как не могла забеременеть. А я очень хотела детей, потому что не может быть семья без детей. Потом стали ходить по врачам и выяснили, что в детстве Женя перенёс какую-то там инфекционную болезнь, в результате которой он не может иметь детей. — Слёзы прекратили литься из глаз Старостиной, и она теперь, уставившись в одну точку, просто вспоминала прошедшее. — Понимаете здоровый вроде как мужик, а детей иметь не может.

— Ну, могли бы тогда уж и из детдома взять ребёнка, — сказал стоявший рядом Соколов.