Пещера мечты. Пещера судьбы

Совершенно не стоит обвинять сотрудников экспедиции в преднамеренном вандализме, который начался достаточно скоро. Когда я только устроился в экспедицию, вандализмом еще не пахло. Наоборот, все с большим энтузиазмом и даже отчасти с гордостью отмечали, что эстетическая ценность пещер будет сохранена. Выбираться будут только залежи типа Удачи, а в крайнем случае — покровные натеки в привходовых частях остальных пещер, достаточно уже изуродованных туристами, чтобы никакого дополнительного ущерба не возникло. И все это на фоне того, что министерству геологии на всю научную и эстетическую ценность пещер было глубоко плевать, а командовало все-таки оно. Система была именно такова — если есть полезное ископаемое, пусть дешевое и с мизерными запасами, его следует разведать и со временем добыть. Наплевавши на весь побочный ущерб. Так называемый ведомственный подход в чистом виде. Так что если бы экспедиция вынесла проект полного уничтожения всех пещер массива, министерство только бы похвалило за существенный прирост разведанных запасов.

Такая ситуация чрезвычайно опасна — геологическая организация, имеющая земельный и горный отвод на работу в пещерах и полный министерский карт-бланш на любые разрушения, сохранить пещеры не может даже при наличии на то своей доброй воли. Имеющиеся в начале этические тормоза неминуемо постепенно ослабевают и со временем рушатся совсем. Никаких параллелей с другими областями человеческой деятельности здесь провести нельзя. Охотник или земледелец составляет единую систему с объектами своей деятельности. И он может повлиять на дальнейшую судьбу системы, потому что живет с ней в едином масштабе времени. Возможности сократить отстрел животных, прекратить порубку отдельных видов деревьев, сменить политику с удобрениями — все это в его власти. В крайнем случае возможны даже восстановительные меры. У геолога в арсенале ничего подобного нет. Он — вне системы. И он живет в другом масштабе времени. Поэтому его деятельность разрушительна всегда. И та тонкая грань, за которой исчезают оправдания производимых разрушений, в основном лежит в области индивидуальной этики и морали. А это — штука тонкая и деликатная. Если в человеке не воспитывать ощущение этой грани, он ее в жизни не почувствует. Если же оно в нем и воспитано, но прикладываются сосредоточенные усилия для его расшатывания, то оно рушится очень быстро. Что и произошло на Карлюкском участке экспедиции Памиркварцсамоцветы.

Обстановка на участке, немного охарактеризованная выше, никак не располагала к прочности моральных и этических устоев. К тому же — геологическое воспитание. Представить себе геолога-производственника, работающего на месторождении, на котором хоть иногда встречаются красивые коллекционные образцы, и не имеющего при этом собственной коллекции было просто нельзя. Даже если нет к тому собственного интереса — сгодятся на подарки коллегам. Опять же — считалось хорошим тоном предоставлять заезжающим в гости или в командировку геологам, студентам, а то и просто туристам, возможность самим найти по хорошему сувениру. То есть — для поддержки даже просто разговора с любыми визитерами, а в этом практически весь персонал участка нуждался отчаянно — пещеры мало-помалу начинали грабиться.

Дальше — больше. Про красивые сувениры пронюхало всякое разное местное начальство. А это — бензин, вода, электричество На главной базе экспедиции заинтересовались, а там — сотня геологов. В главке Местное население сообразило ночники из гипсовых «люстр» делать. Классический пример экспоненциального роста. И — экспоненциального же падения этики отношения к природе в заразной форме. Ну какой аргумент можно противопоставить практиканту, отрывающему сталактит для собственной коллекции, если вчера на его глазах один начальник подарил такой же начальнику погранзаставы, а другой — еще более красивый понравившейся девице из заезжей тургруппы? А назавтра его же самого (и еще троих) погонят в соседнюю пещеру за стокилограммовым сталагмитом для министерского кабинета. И единственным предметом для вечернего обсуждения после вытаскивания оного будет то, как этим самым сталагмитом кого-то слегка придавило за весьма чувствительное место.

* * *