Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1)

- Уже утро. Через четверть часа надо будет выйти. Закутайся как следует - ветер сегодня ледяной.

Он оставил ее одну, как делал всегда, чтобы она могла заняться своими женскими делами. Раздвинув ветки на крыше, он вылез из землянки прямо в ледяную бурю. Белый мир перемещался, гонимый ветром, который можно было видеть и осязать. Скрюченные сосны покрылись ледяной паутиной, и все живое обросло инеем, точно коростой. Снег под ногами был так сух, что хрустел, как стекло.

Нагнув голову, прижав скрещенные руки к груди, Райф направился к ивовой поросли, где оставил коня.

Мерин, которого не кормили с вечера, был плох. Сосуды у его рта и глаз полопались от холода, и он дрожал, несмотря на множество слоев укрывавшей его одежды. Заслышав Райфа, он тихо заржал и двинулся к нему на нестойких ногах. Райф погладил морду старого коня, растроганный его желанием быть поближе к человеку.

Аш вышла к нему чуть позже, намотав на себя все, что было в наличии. Резкий, без теней, свет подчеркивал желтизну ее кожи и бледность губ.

- Теперь понятно, почему этот край называется Буревым Рубежом, - слабо улыбнулась она.

Райф как-то умудрился улыбнуться ей в ответ. Ему не хватало духу сказать, что Буревой Рубеж начнется, лишь когда они перевалят через горы и вступят на полосу земли вдоль побережья.

- Ты должен что-нибудь надеть из этих вещей. - Аш указала на груду одежды под попоной мерина.

"Из одежды мертвецов", - уточнил про себя Райф, и Аш вздрогнула, как будто он произнес это вслух. Райф сам едва удержался от дрожи и стал разгружать коня.

Она пришлась ему впору, одежда мертвецов, точно была сшита по его мерке. Орлийский плащ, голубовато-белый, как снег, делал человека невидимым в бурю, и это принесло Райфу некоторое удовлетворение. Орлийцы славились своим умением охотиться в пургу и лакомиться свежим мясом даже среди зимы, когда все прочие кланы жевали вяленую лосятину. Их эмблемой был заяц-беляк, и Тем говорил, что никто не передвигается по снегу столь быстро и тихо, как орлийцы. Райф потрогал свою тавлинку из уважения к их мастерству. Орль сильный клан, и вождь у него сильный, и они были верны Черному Граду тысячу лет.

Он отогнал от себя эту мысль. Дела Черного Града, как и всех других кланников, больше его не касаются. Заставив себя думать о настоящем и настроившись на борьбу с бурей, он оседлал коня.

Одежда мертвецов грела ему спину.

48

НОЧЬ В ТАВЕРНЕ "У ПОГОНЩИКА ДЖЕКА"

- Эта твоя новая девушка - ведьма, - заявил Клив Вит.

- Ангел, - поправил Бурдал Рафф. - Умение понять, чего мужчина хочет, когда он сам еще этого не понял, идет от неба, а не из преисподней, где ни единой овечки не водится. - Речь Бурдала несколько подпортило громкое сытое рыгание. Большой косматый овчар, порядком захмелевший, попросил извинения и снова рыгнул.

Гуль Молер мог оценить похвалу, содержащуюся в этих звуках, не хуже кого другого, но предмет разговора представлял для него слишком большой интерес, чтобы отвлекаться. Упреждая насмешки белобрового Клива Вита и маленького, с крысиной мордочкой Сайласа Кро, он вставил:

- Вряд ли можно назвать Магги девушкой. Она давно оставила за собой розовые ленточки и тесные башмаки. Вы же знаете, она вдова.

Клив Вит, не такой пьяный, как Бурдал, однако и в таком виде умом не блещущий, пихнул Сайласа так, что маленький овчар чуть не слетел с пивного бочонка, на котором сидел из-за нехватки стульев.

- Нет, ты слыхал? Вдова! Тогда ее, видать, выдали замуж, как только от титьки отняли. Говорю вам - она не старше моей сестры Белл.

Сайлас, занявший прежнее место с юркостью человека, привыкшего к тычкам, согласно кивнул.

- Белл! - промолвил он с чувством, но продолжения собеседники так и не дождались.

Гуль Молер хмуро смотрел то на одного, то на другого. Набрались уже, пьянчуги несчастные. Что они смыслят в женщинах и в их возрасте? С надменным фырканьем, приличествующим владельцу заведения, он протиснулся между Бурдалом и Кливом и стал собирать пустые кружки и плошки.

Бурдал поймал его за локоть.

- Что, Гуль, положил глаз на нашу Магги?

Будучи полновластным владельцем "Погонщика Джека" четырнадцать лет, Гуль привык и к пьяницам, и к их болтовне. Опыт подсказывал ему, что самое лучшее в таких случаях - это многозначительно поджать губы и ответить "Очень может быть". Ничто так не отбивает у человека охоту драться, как подобный ответ. Но сейчас Гуль не мог заставить себя ответить утвердительно - ведь речь шла о Магги. Он прочистил горло.

- Магги - женщина порядочная, Бурдал Рафф. И вольностей не допускает. Я не позволю тебе о ней говорить всякие глупости.

Гуль старался говорить тихо, но, как это всегда бывает в тавернах, начинающаяся свара мигом привлекла к себе внимание, будто запах хорошего пирога со свининой. Не успел он договорить, как в зале настала полная тишина. Гуля бросило в жар. Три дюжины посетителей, многие еще не просохшие после бушевавшей снаружи вьюги, ждали, как поступит Бурдал Рафф.