Пещера Черного Льда

Райф затаил дыхание. Ангус уже в третий раз упомянул о суллах, но от повторения это слово лучше не становилось. Суллы — всеобщие враги. Они ненавидят как горные города, так и кланы. И порубежников тоже, хотя и защищают их, не щадя жизни. Они скрываются в своих необычных лесах, где строят города из синего и серебристого камня, ни с кем не торгуют и не заключают соглашений. Говорят, они покидают свои Облачные Земли только для того, чтобы защитить свои границы и потребовать назад своих убитых.

— Зачем суллам нужен подземный ход здесь, на западе?

— Ты думаешь, Райф Севранс, что эта земля всегда принадлежала горным городам? — Тон Ангуса заставил Райфа пожалеть о заданном вопросе. — До того, как здесь появились города и даже кланы, это была страна суллов. Черный Град, правда, зовет себя первым из кланников, но рядом с Суллами его похвальба бледнеет. Они себя называют Перворожденными, подразумевая под этим не только Северные Территории.

Наступившее молчание прервала Аш:

— Значит, суллы были первыми людьми на Обитаемых Землях?

— Так гласит легенда. Она же говорит, что их прогнали сперва с Дальнего Юга, потом со срединных Мягких Земель, и они наконец нашли свой дом на Севере. На всем Севере, а не только на Северной Твердыне, Змеином Берегу и Красных Ледниках, которые принадлежат им теперь. Весь Север был их — от Дробящихся Полей на самом краю до Старого Козьего перевала в этих горах. — Ангус говорил резко, и глаза у него потемнели. — Поэтому этот ход, некогда проделанный суллами для того, чтобы ходить через горы и спускаться со Смертельной так, чтобы их не обнаружили семерки Горной Королевы, и не учуяли гончие Мокрых Плащей, теперь им уже ни к чему. Но тогда-то он был нужен, и таких ходов в горах будет десятка два.

— А кто это — Горная Королева? — спросила Аш. — И Мокрые Плащи? Никогда о них не слышала.

— Это люди иных времен, тех, когда не родились еще ни Красный Священник, ни лорды-основатели, когда единая вера еще не воцарилась в Мягких Землях на юге, когда миром правили императоры и короли, которые пользовались магией как оружием.

Райф отвел факел подальше от себя — в сыром воздухе тот трещал и плевался.

— Ты говорил, что суллы — сами колдуны. Почему же они тогда сами не создали свою империю?

— Создали когда-то. Давно. Но теперь у них одна цель — выжить.

Райф хмуро продолжал шагать вперед. Слова Ангуса не совпадали с тем, что о суллах говорили в клане.

— Но суллы самые свирепые...

— Да, — прервал его Ангус. — Суллы — самые свирепые воины, когда либо поднимавшие знамена на Севере. Им приходится быть такими. Они живут сами по себе, ни в ком не нуждаясь, и все короли, императоры и военачальники Обитаемых Земель уже тридцать тысяч лет испытывают страх перед ними. Суллов гнали на север и восток с самого юга, и теперь все, что у них осталось, — это Облачные Земли. — Ангус успокоился и говорил теперь со странным холодком. — Мне жаль того, кто попытается отнять у них это... ибо им больше некуда идти.

Райф и Аш переглянулись, взволнованные словами Ангуса. Глаза Аш в темном подземелье казались почти голубыми.

— Надо оставить что-то за проход, — сказал Ангус прежним добродушным тоном. — Это старый обычай и может показаться глупым — ведь тут нет никого, кроме летучих мышей. Но Дарра отрежет мне уши и засолит их, если я не уплачу подобную пошлину.

— Дарра? — повторила Аш.

— Моя жена.

Аш ничего больше не сказала, и воцарилось молчание. Райф вынул из волос серебристый обруч и подал Ангусу.

— Оставь вот это.

Ангус стиснул его пальцы своей красной ручищей.

— Нет, парень. Это знак твоего клана. Побереги его. Я сам уплачу.

— Возьми.

Как видно, в его голосе было что-то особенное, потому что Ангус пристально посмотрел на него и кивнул:

— Как хочешь.

Ангус стиснул обруч в кулаке и стал мять его на ходу. Ход стал более узким и низким, поэтому ему и Аш приходилось быть внимательнее с лошадьми. Из трещин в камне сочилась влага, образуя маслянистые лужи, которые все обходили.

Райф зажег второй факел, и новый яркий огонь осветил какие-то знаки на камне. Нет, не на камне, поправил себя Райф, а в нем. Луна и звездное небо темной синевой и жидким серебром просвечивали сквозь слой камня, тонкий, как пленка на рыбьем глазу. Неведомый художник каким-то образом ввел краску в скалу, как при татуировке. Райф вспомнил лук Ангуса: там инкрустация тоже утоплена в дерево. Значит, у Ангуса сулльский лук?! Райф не переставал думать об этом, пока они пробирались через участок тоннеля, частично разрушенный паводком.

То и дело от главного коридора ответвлялись боковые ходы — черные дыры, всегда ведущие вниз. В таких случаях Ангус напоминал им о необходимости держаться кучно. Самый большой колодец был темен и крут, как рудничный шурф, и тысяча узких ступенек в нем вела, казалось, в самые недра ада. Из его глубин на Райфа повеяло холодом. Аш, видимо, почувствовала не только это и не стала сопротивляться, когда Ангус взял ее за руку.

— Пожуй рутовый лист — помнишь, я говорил тебе? — напомнил он.