Первый Ватиканский мифограф

Через три года весь комплекс из трех сборников увидел свет заново[22], и с тех пор на протяжении полутора столетий это издание оставалось единственным. В начале XX в. появилось несколько диссертаций и статей, не продвинувших, однако, вперед оценку текстологической стороны наших Мифографов. Около полусотни лет тому назад в США было обещано новое издание[23], но оно так и не увидело света. Только в 1987 г. снова вышли Первый и Второй мифографы[24]; год спустя в Триесте итальянский исследователь Невио Дзордзетти выпустил отдельное издание Первого мифографа, положенное затем в основу очередного тома французской серии античных авторов, издаваемых под патронажем «Ассоциации “Гийома Бюде”»[25]. Тогда же во Франции в том же издательстве вышел комментированный французский перевод[26]. На русский язык ни один из Ватиканских мифографов никогда не переводился.

3 Состав Ватиканского Мифографа и метод изложения в нем

Перейдем теперь к более подробной характеристике Первого Ватиканского мифографа и прежде всего зададим себе вопрос о структуре его сочинения.

При том изобилии сведений, которое предоставляли ему схолии Сервия, Лактанция и другие источники, можно было бы ожидать от нашего автора стремления к мало-мальски систематической организации текста. Такая задача возникала, например, уже перед Аполлодором, которому надо было охватить, не считая одних только богов, историю героев различных поколений, принадлежавших к различным родам и их ответвлениям, и с нею он в целом справился. Он начал с теогонии, а затем поделил всех героев по их родоначальникам (Девкалион, Инах, Агенор и т. д.) и создал таким образом вполне обозримую картину, завершавшуюся последним событием героической мифологии — Троянской войной. О первоначальном композиционном замысле греческого предшественника Гигина судить труднее, так как мы имеем дело уже с латинской версией, да и то прошедшей не через одни руки, но соединение целого ряда мифов в более или менее законченные по содержанию группы прослеживается и в дошедшем до нас тексте.

Первого Ватиканского мифографа, судя по всему, мысли о логической последовательности изложения посещали не слишком часто.

Во всем его сочинении мы найдем, правда, несколько комплексов глав, объединенных одним персонажем или их группой: подвиги аргонавтов (I. 23—27), Геркулеса (I. 47—68), рассказы о богах (II. 1—27), события, связанные с Троянской войной (II. 33—42; III. 4—11), но, как видно из последнего примера, главы на одну и ту же тему разделены весьма значительным интервалом, а к тому же к ним надо еще прибавить I. 40—41; II. 56, 79, 101. Порядок глав, посвященных Геркулесу, весьма причудлив, и от них по непонятной причине отделена глава II. 90, а в гл. II. 69 повторяется история гибели Геркулеса, подробно изложенная в I. 58. К рассказам о богах относятся еще №№ 1, 2, 7 и 37 из книги I, а также №№ 74 и 82 из книги II. Самое же удивительное, что родословная богов и героев, которую разумно было бы поставить во главе всей вереницы мифов, оказывается почему-то в начале III, последней книги, одну четвертую часть которой занимают вовсе не мифы, а эпизоды из легендарной римской истории (№№ 17—24), составляющие, правда, некий комплекс, но к ним надо еще прибавить №№ I. 30, 73, 83 и II. 53. К событиям Фиванского мифа составитель возвращается дважды с достаточно большими интервалами (I. 79; II. 47—50,); то же самое касается Мелеагра (II. 44, 72, 96). Иногда он почти подряд пересказывает мифы, так или иначе связанные с превращениями (I. 4—6, 9, 10, 15—19), в другой раз выписывает идущие друг за другом в схолиях к кн. V «Буколик» три рассказа, ничем между собой не связанные (II. 57, 58, 59). Главы о трех «грешниках» (I. 12—14) переписаны с небольшой перестановкой с одной и той же страницы комментария Реми. Персонажи из римской истории следуют друг за другом в том порядке, в каком они описываются в комментарии Сервия к кн. VI «Энеиды», ст. 824—861. Число этих примеров можно умножить, но и без того ясно, что композиционная стройность не являлась предметом заботы нашего мифографа. Еще труднее требовать от него какой-нибудь продуманной методологической программы или подчинения излагаемого материала какой-либо единой точке зрения. Конечно, по отношению к самому трактату, если расценивать его как самостоятельное произведение, отсутствие такого содержательного стержня надо считать недостатком, но все дело в том, что к строгой организации своего труда в смысловом отношении Ватиканский мифограф отнюдь не стремился, и его компиляция интересна как раз тем, что отражает весьма различные подходы к мифу, характерные для римской мифографии на исходе античности, а также дает представление о его собственном уровне и запросах той среды, на которую был рассчитан его труд, — т. е., главным образом, учеников средневековых монастырских школ.

Все 233 главы Ватиканского мифографа[27] можно поделить по содержанию и способу толкования мифа на шесть групп.