Первый удар

— Хватит уже, Экерсон! — Худ поднялся с кресла и прожигал своего соперника взглядом. — Вы заходите слишком далеко!

— Сэр, — встрял Вагнер, — полковник может оказаться прав, во всяком случае в вопросе шансов на успех миссии. Наш агент, находившийся на борту «Столпа осени», послал нам сообщение перед самым концом. Он с прискорбием доложил о том, что большая часть спартанцев высадилась на Предел, чтобы защитить орбитальные орудия.

— Значит, они мертвы, — сказал Экерсон. — Чертовы выродки Халси все-таки оказались не такими уж и неуязвимыми.

Адмирал Худ выпятил нижнюю челюсть.

— Доктор Халси, — неторопливым, не терпящим возражений тоном произнес он, — и ее спартанцы заслуживают предельного уважения, полковник. — Экерсон повернулся к нему, но адмирал смотрел сквозь своего собеседника. — И если вы рассчитываете сохранить свой недавно полученный пост советника по безопасности, вам придется проявить это уважение, иначе я лично погоню вас пинками до самого Мельбурна.

— Я очень… — начал было Экерсон.

— Эти «выродки». — Худ не обращал никакого внимания на протест полковника, — имеют в своем послужном списке больше подтвержденных случаев уничтожения противника, чем три дивизии УВОД, вместе взятые, и заслужили каждый из важных орденов ККОН. Эти «выродки» только мою жизнь спасали дважды, а заодно и жизни большинства высших чинов главного командования. Так что извольте держать свои оскорбления при себе. Вы меня поняли?

— Приношу свои извинения, — пробормотал Экерсон.

— Я, кажется, задал вам прямой вопрос, — прорычал адмирал.

— Так точно, сэр, — произнес полковник. — Я все понял. Больше не повторится.

Лицо его налилось сочным багровым цветом.

Но Вагнер сомневался, что в данном случае речь идет о стыде. Полковник был в ярости.

— Спартанцы, — прошептал Худ. — Доктор Халси. Уиткомб. Мы потеряли на Пределе слишком много достойных людей. Это если не упоминать о нескольких десятках кораблей.

Губы адмирала сжались в тонкую напряженную линию.

— Надо отправить туда небольшую разведывательную группу, чтобы проверить, не осталось ли кого-нибудь, — предложил Штраус.

— Это будет не слишком мудрым решением, сэр, — сказал Экерсон. — Надо отвести войска и как следует укрепить оборону Земли и Внутренних Колоний. Новые орбитальные платформы не войдут в строй в течение еще десяти дней. До тех пор мы очень слабы и нуждаемся в каждом из имеющихся у нас кораблей.

— Кхм-м… — протянул адмирал Худ, сложив руки под подбородком и взвешивая оба предложения.

— Сэр, — сказал Вагнер, — я еще кое-что не отобразил в своем докладе. На тот момент мне это не показалось достаточно важным, но сейчас, когда было предложено послать разведывательную группу, думаю, вас это может заинтересовать.

— Выкладывайте, — кивнул генерал Штраус.

Вагнер сглотнул и подавил в себе желание посмотреть прямо в глаза Экерсону.

— Когда ковенанты уничтожают планету, они, как правило, подводят к ней самые тяжелые корабли и начинают плазменную бомбардировку, стреляя по поверхности под перекрещивающимися углами, чтобы убедиться, что ни один сантиметр поверхности не уцелеет.

— Методика ковенантских бомбардировок мне более чем известна, лейтенант, — прорычал Худ. — И что из этого?

— Как я уже упоминал, в этот раз они начали с уничтожения полярных шапок, но использовали при этом лишь малое количество кораблей. Затем они растянулись тонкой линией вдоль экватора, не привлекая к бомбардировке дополнительных мощностей. При этом большая часть вражеских судов отправилась в погоню за «Столпом осени».

Экерсон замахал рукой, показывая, что все это не имеет значения.

— Предел сожжен, лейтенант. Останьтесь вы, чтобы досмотреть это шоу до конца, они прикончили бы и вас.

— Так точно, сэр, — ответил Вагнер. — Но если вы все-таки решите отправить туда разведывательную группу, я вызываюсь добровольцем.

Экерсон выскочил из-за стола и стремительным шагом направился к лейтенанту. Он остановился буквально в сантиметре от молодого офицера, и их глаза встретились. Взгляд полковника был полон яда. Вагнер очень старался не отстраняться, но ничего не смог с собой поделать. Достаточно было один раз посмотреть на Экерсона, чтобы понять: этот человек желает ему смерти. Причина могла быть какой угодно: то, что лейтенант услышал об альтернативе спартанцам, что слишком много интересовался Пределом, а может быть, Лиситея была права и этот человек просто жаждал насадить чью-нибудь голову на кол.

— Должно быть, вы оглохли, лейтенант? — поинтересовался Экерсон с притворной заботливостью в голосе. — Возможно, у вас проблемы со слухом после контузии?

— Никак нет, сэр.