Первый турнир

— Врагов было бы меньше, если бы кто-то не плодил их с такой скоростью, — обиженно проворчал Константин. Намек про потери он понял, как никто другой. Его родители тоже стали жертвами этой тайной, но вовсе не бескровной войны. Нет, он догадывался, что у деда есть глаза в академии. Но одно дело догадываться и совсем другое — знать наверняка.

— Дерзишь, малек? — Маркграф не разозлился. Из молодого поколения рода, это непослушное дитя ходило в числе его любимчиков, пусть Константин и думает иначе. Молодой, не понимает. От кого многого ждешь от того и многого требуешь. — Фольхи, мой дорогой внук, тащат эту империю в пропасть. Их интриги, вечная грызня за власть. Одни хотят выгрызть еще больше вольностей, став аналогом торговых домов островитян. Другие развесили уши и слушают сказочки альвов о вечной жизни в «гармонии с природой». Приструнить их может только сила! В идеале — сила императора. Но старый Суман заигрался в дипломатию. И забыл, что лучший аргумент в переговорах — меч у горла твоего оппонента или ствол пистолета, приставленный к его лбу. Именно я, наш род и Корпус были тем мечом. Теперь императорский род безоружен и все идет к большой драке… Что-то мы заговорились, — резко сменил тему старый маркграф. — Как там наша гостья?

— По-моему, она в библиотеке. Лилла за ней присматривает.

— Хорошо, пригласи баронессу сюда. Нам есть, о чем поговорить.

Оставшись один, Александр Ранк откинул одеяло и небрежно потер левый висок дулом зажатого в руке револьвера. Глупая привычка родилась еще в юности. Отец часто ругал его за это. Говорил, что когда-нибудь он сделает себе дырку в пустой голове.

Что же, тут первый железный маркграф ошибся. А Александр пронес привычку через долгие годы.

— Интересный паж, — пробормотал маркграф. — Стоит за ним присмотреть, а может и использовать.

Уловив приближающиеся шаги, он вновь спрятал пистолет под пледом и расслабленно откинулся на спинку кресла, всматриваясь в огонь камина.

Глава 18 Холодное блюдо

Только оказавшись за воротами поместья, я почувствовал себя в относительной безопасности.

Встреча с марграфом Александром Ранком оставила двоякое впечатление. Похоже, я ему не очень интересен. С одной стороны, это хорошо — просто замечательно. Но с другой, Александр Ранк мог бы ответить на множество моих вопросов. А теперь ответы придется искать где-то еще.

Рассматривал ли я его в качестве возможного союзника? Пожалуй, что нет. Не бывает союза между волком и овцой. А блеять в этой паре пришлось бы отнюдь не маркграфу. Никто из фольхов не станет считаться с тем, кто ничего из себя не представляет в плане богатства, власти или влияния. В лучшем случае я стал бы инструментом, в худшем — заключенным, а то и мертвецом.

Нет, спасибо. У меня нет особых амбиций, но и судьба послушной куклы, подвешенной на веревочках, меня не прельщает. Как и клетка, пусть и из чистого золота.

Так что продолжаем следовать своему плану, принимая во внимание, но не оглядываясь на сильных мира сего и их планы. Сейчас нужно сосредоточиться на турнире.

Я прикинул время. Если сражение между веснотцами не затянулось, то Шилин должна выходить на ристалище. Жаль, что поместье рода Ранк далековато от трибун находится, Ланилла могла бы сообщить последние новости. Впрочем, что мне мешает вернуться? Да и голод после встречи с маркграфом обострился, а у Ланиллы осталось много вкусного.

Как любой хороший план этот не выдержал столкновения с реальностью — свободных колясок на улице не наблюдалось. Никаких не наблюдалось, если честно. Внушительная охрана отбила у извозчиков желание появляться у поместья маркграфа. Хотя, район тут богатый, у жителей свои экипажи. Так что причина может быть в этом, а мне просто везде видятся заговоры.

В любом случае пришлось размять ноги, и дойти до перекрестка.

— Новости! Свежие новости!

Удар, прилетевший мне в левый бок, стал полной неожиданностью. Мелкий мальчишка-газетчик в потертой одежде и стоптанных сандалиях на что-то засмотрелся и налетел на меня. Газетные листы разлетелись по мостовой. А сам виновник с трудом устоял на ногах, повиснув на моей руке.

— Простите, ласс офицер! — испуганно отпрянул он. — Случайно вышло.

Подобрав одну из газет, я бросил ему мелкую монету — хоть развлеку себя чтением, пока до трибун добираюсь. Заодно и кошелек проверил. А то такие мелкие пацанята, едва достающие мне до пупка, довольно часто бывают карманниками.

Оставив газетчика собирать свой слегка потерявший товарный вид товар, я наконец-то заметил стоявшую неподалеку коляску. Увы, но та оказалась занята какой-то незнакомой мне дамой, спрятавшей лицо за воздушной шалью. К счастью на улице появился еще один экипаж, в этот раз свободный. Устроившись на мягком сидении, я открыл газету и погрузился в изучение местных сплетен.

***

На трибуны для приличной публики меня пропустили без лишних вопросов. Мундир пажа открывал многие двери, а я одел лучший. Тот, что подарил мне почтенный Загим. Бархатная ткань, серебряное шитье, позолоченные пуговицы, словно у какого-то родовитого.