Первый шаг

У этого места была своя долгая и невеселая история. Некогда тут стоял трактир. До возникновения Земель Прорыва он, по большей части, не пустовал, но когда дорога, ведущая на северо-восток, была отрезана из-за страшных событий в Чатране, поток путешественников прервался. Заведение стало не сильно прибыльным, хотя на плаву держалось, с божьей помощью. Это продолжалось до тех пор, пока здание не полыхнуло как щепка в костре. То ли кто-то из выпивох-завсегдатаев что-то не поделил с трактирщиком, то ли кто за огнем не досмотрел, достоверно не известно, но судьба распорядилась так, что строение сгорело до основания, благо, что никто не пострадал. После пожара осталась только сиротливо торчащая сторожка, лишь слегка подпаленная с одного края. Видимо, не вняв знаку свыше, трактирщик вложил все свои сбережения в восстановление здания, которое было для него не только средством заработка, но и родным домом, и, через четыре седмицы после того как изрядно уменьшившийся в размерах трактир вновь открылся, глухой ночью снова случился пожар. На этот раз не спасся никто. Утром, на пепелище, закопченный местный люд, вооруженный ведрами и бадьями, хмуро наблюдал все ту же сиротливую сторожку. Слово за слово, и место было общим мнением признано дурным. Для Анхора же, не желавшего общения и стремящегося в своей меланхолии к покою, это было только на руку.

Маленький огород, рыбалка на ближайшей реке и какая ни есть помощь все того же сослуживца не дали помереть с голоду. Всего какой-то сезон спустя Анхор уже почти напоминал себя прежнего. Только вот вбил с чего-то он себе в голову, что раз уж ни жизнь, по молодости полная опасностей, ни болезнь, принесенная тварью из Земли Прорыва, не коснулись его, то боги берегут его для чего-то особенного.

В религию, конечно, глубоко не ударился. Характер не тот. Денег на храм в дальнее паломничество не понес, а начал просто спокойно жить и тихо поджидать свою судьбу. Разве что к тому придорожному святилищу Исы, что на перекрестке, повадился ходить, усматривая в священных знаках Проводника Душ, выдолбленных на каменной чаше, что-то свое. А что именно, он сейчас и не упомнит. Было и было. В какой-то момент в голове все затерлось, и думать о том совсем не хотелось. Вроде как надеялся на то, что Иса проводил сына на тропу лучшей участи, ждущей его в посмертии за Пеленой, и чувствовал за то благодарность. А может, и еще что-то было в мыслях. Теперь это уже не важно.

В тот самый день, на подходе к перекрестку, у Анхора зашевелились волоски на руках, а в спутанной, еще темной, но уже с многочисленными седыми прядями, шевелюре, испугав его до икоты, треснув, проскочило несколько голубоватых искр. А потом встречный слабый порыв неуверенного ветерка принес странный запах чего-то паленого, смешанного с послегрозовой свежестью. Он бы с радостью повернул обратно, но упрямо и глупо решил выяснить, что же там произошло. В ожидании чего-то тревожного, прихрамывая на ногу с застарелой боевой раной бедра, он отправился на встречу со своей судьбой. И нашел ее.

Холмистая местность с парой глубоких оврагов и местами одиноко торчащих кривых и невысоких диких яблонь загибала дорогу беспорядочными плавными поворотами. Из-за этого увидеть перекресток можно было лишь почти в него уперевшись. Едва миновав последний изгиб, Анхор замер. Просто застыл столбом, пытаясь осознать увиденное.

Аккурат в центре сходящихся дорог, напротив святилища, образовался почти ровный круг спекшейся и потрескавшейся земли. Ровно в его середине, свернувшись клубком, лежало сильно обожженное тело человека. Остатки одежды на нем медленно тлели, отправляя вверх тонкие, завивающиеся колечками струйки дыма. Кожа незнакомца была местами сожжена до черноты. Тем удивительнее было то, что пострадавший дернулся и хрипло застонал, вырвав ветерана из ступора. У Анхора в голове в то мгновение проскочила только одна мысль: «Свершилось!» Он спешно бросился вперед, ссыпал в чашу подношение и провел ладонью ото лба к груди. А затем подскочил к обожженному телу, вблизи оказавшемуся сильно обезображенным молодым парнем. Под сердцем засвербело воспоминание о сыне, а руки уже осторожно подхватывали тело и забрасывали его на плечо.

Анхор попытался припомнить, как быстро он домчал до сторожки, но в памяти сохранилось только то, что он тогда сильно спешил, практически не ощущая веса тела найденного человека. Да еще помнился момент, когда он достиг дома и, не рассчитав силы, пнул дверь так, что позже ее на место навешивать пришлось.