Первый рейд Гелеарр

— Вот-вот, — сказал Алекс. — Ну, хорошо, дабы больше не смущать вас, давайте поговорим о сути моего вопроса. Астрологию можно считать некоей нецелесообразной наукой, сталкиваясь с тысячами гадалок-шарлатанок и прочих звездочетов, пытающихся нажиться на вполне закономерном желании человека разобраться в себе, окружающих, в своей жизни и понять, чего ему ждать в будущем. Но ведь в любой отрасли науки можно встретить шарлатанов, пытающихся продать тебе «очень нужную» вещь или услугу, так что в этом астрология не отличается принципиально ничем от других наук. Да, можно сказать, что астрология — чушь, но вы же знаете, что родившиеся под знаком скорпиона люди довольно сильно отличаются от тех же овнов, близнецов, рыб, тельцов и так далее. Ведь так? А почему, собственно, все так? Потому что астрология — это, прежде всего, статистическая наука, которая отслеживает особенности характера и поведения людей, родившихся в разное время. И определяет закономерности. И вот тут-то как раз ее сложно уличить — статистически верно, что люди, родившиеся под какими-то общими признаками, например, в один и тот же месяц года, таки имеют общие черты.

— Но есть одна проблема, — сказал Нимуш. — Она описывает слишком общие черты, под них очень удобно подходят множество людей, если в чем-то они таки немного не совпадают.

— Да, но ты согласен с тем, что у всех родившихся под одним знаком зодиака есть что-то общее? Даже если в множестве из ста тысяч человек вариативность признаков достигнет того, что в принципе любой признак характера по зодиаку есть не обязательный, но так как каждый из этих ста тысяч соответствует большинству признаков, то он фактически принадлежит этому знаку зодиака.

— Вот это сформулировал! — восхитилась Джессика.

— Ладно, давайте попроще. Предположим, мы рассматриваем людей по одному знаку зодиака. У нас есть девять его черт. И чтобы никого не обижать, давайте вы сами их и придумаете. Ну, кто первый? Давайте, смелее!

— Честность, — сказала Элая.

— Открытость, — поддержал Нимуш.

— Доброта, — сказала Барбара.

— Сучность, — вставила Джессика.

— Джес! — урезонил ее Алекс.

— Хорошо, хорошо… своенравность. Или стервозность.

— Четыре есть, еще?

— Педантичность.

— Джес, ты на кого намекаешь?

— Ни на кого, милый.

— Хорошо, пусть будет педант.

— Строптивость.

— Джес, строптивый добрый педант? Ты издеваешься?

— Слушай, нам же просто для эксперимента количество надо. А эти… тупят что-то, ничего, кроме доброты, честности и открытости их не интересует в людях… На себя бы посмотрели лучше…

— Собственник, — сказал Нимуш.

— Вот, видишь Алекс? Еще лучше — честный открытый собственник…

— Упрямый, — сказала Элая.

— Ветреный, — закончил Алекс. — Хорошо, пусть будет так. Теперь допустим, что кто-то из представителей знака не ветреный, но по остальным признакам подходит, то он разве не будет подходить под общее описание знака? То есть он строптивый добрый педант, своенравен, открыт, честен, упрям… собственник, да… не без грешков… но не ветреный, а достаточно серьезен. Разве не будет он подходить по характеристикам под описанный нами знак?

— Будет, — ответила Джессика.

— Джес, я знаю, что ты знаешь. Меня интересует их мнение.

— Будет, — ответил Нимуш.

— А если кто-то другой будет всё вышеперечисленное, но не добрый, а злой, то он не будет подходить под общее описание знака?

— Будет, — ответила Барбара.