Первый раз

– Еще у моей мамы проблемы с алкоголем… и наркотиками, – чуть слышно произнесла она. – Несколько раз ее отправляли за решетку.

Брук пристально посмотрела на меня, ожидая, что я сбегу. Не в силах больше сдерживаться, я оторвал руку от спинки кресла. Я должен был рискнуть: прикоснуться к ней. Убедиться, что ее волосы на ощупь такие же мягкие, как кажутся. Мои пальцы погрузились в блестящие темные волны. Шелковистые пряди струились под ладонью, словно прохладная вода.

– Вам меня не запугать.

Мне вдруг стало весело. В ее голубых глазах вспыхнула досада, но это лишь подхлестнуло мой интерес. Обычно мне ничего не стоило очаровать девушку. Да, я потерял Пеппер, но, думаю, она любила Риса еще до того, как мы начали встречаться. Я видел их вместе. Казалось, они настолько поглощены друг другом, что не замечают ничего вокруг. Она убедила меня, будто между ними ничего нет, но позднее призналась, что это, конечно, не так.

Я привык нравиться девушкам. Они заигрывали со мной. Смотрели на меня с жадным интересом, отчасти из-за моей внешности, да и потому что у меня водились деньги. После разрыва с Пейдж я встречался со многими. И никогда прежде меня не отвергали так решительно, так откровенно. Отказ Брук только раздразнил меня, подлив масла в огонь. Меня влекло к ней, но так же сильно хотелось мне услышать от нее «да». Желание становилось все яростнее, все нестерпимее.

Она облизнула губы острым кончиком языка, и у меня внутри будто полыхнуло огнем.

– Вы не хотите…

– Думаю, я знаю, чего хочу. – Я указал на другую сторону улицы, где светилась неоновая вывеска блинной. Сколько раз мы с Коди заходили туда, спасаясь от похмелья. – Оладий.

Мне только что пришла в голову эта идея. Я нашел способ побыть с Брук подольше. Оттянуть прощание. Я знал лишь, что не хочу расставаться с ней. Только не теперь. При мысли о том, что я вот-вот выйду из машины и никогда больше не увижу эту девушку, у меня что-то больно сжималось в груди.

Она посмотрела на блинную и снова перевела взгляд на меня.

– Оладий?

– А что? Вы не любите оладий? – спросил я, играя ее волосами. – О, женщина, вы режете меня без ножа.

Она улыбнулась, пусть и неохотно.

– Да нет, люблю.

– Нет ничего лучше горячих оладий в… – я взглянул на часы, – без двадцати двух минут двенадцать ночи.

Поколебавшись, она нерешительно кивнула.

– Ладно. Пусть будут оладьи. Но это не значит, что вы получите мой номер телефона.

Брук

До сих пор не понимаю, как вышло, что я оказалась в блинной перед тарелкой дымящихся оладий рядом с этим сногсшибательным парнем. Я не могла забыть, как он выскочил из толпы и врезал тому придурку, что лапал меня. Эта картина так и стояла у меня перед глазами. Красивый, добрый, умный – о таком парне можно только мечтать. Настоящий принц, рыцарь на белом коне, спешащий на помощь принцессе. Вот только я не была принцессой.

Держа это в голове, я могла смотреть на него спокойно и невозмутимо. Отстраненно наблюдать за ним, зная, что наши пути, случайно сошедшиеся на миг, никогда больше не пересекутся.

Он учился на врача. А я собиралась окончить колледж, если повезет, и найти работу с приличной зарплатой. Ни о чем другом я и не мечтала, лишь об этой небывалой удаче – огромной, как Калифорния, и такой же недостижимой. Надежная высокооплачиваемая работа, стабильный доход. Собственное жилье. Возможность помогать Челси, как та помогала мне все эти годы. Несправедливо, что ей одной приходилось думать о том, где достать денег, чтобы внести залог и вытащить маму из тюрьмы.

Поскольку платил Хантер (он сразу заявил об этом), я заказала блинчики с шоколадной крошкой, сосиски, картофельные оладьи и большой стакан апельсинового сока. Мы с мамой и Челси вроде верблюдов – никогда не знаем, скоро ли удастся в следующий раз поесть что-нибудь, кроме дешевой лапши, заваренной кипятком, поэтому, как только представляется случай, наедаемся впрок.

Хантер не сводил с меня глаз, пока я ела. Смотрел своим пристальным, настойчивым взглядом, который смутил бы кого угодно. Я пыталась не заглатывать еду так жадно, но голод победил.

От этого разглядывания мне стало не по себе. Еще хуже, чем в машине. Там хотя бы царил полумрак, а в блинной было светло как днем. Беспощадный свет ничего не скрывал. Ни его густых темных волос с золотистым отливом, в поэтичном беспорядке падавших на лицо, ни теплых карих глаз, ни твердого подбородка, ни насмешливой ямочки на правой щеке. «С такой внешностью ему бы телешоу вести», – подумала я.

Да, выглядел он что надо. Настоящий красавчик. Вдобавок обаятельный. И к тому же герой – это он уже доказал. Несмотря на все мое бурное сопротивление, меня так и раздирало желание дать ему свой номер. Но здравомыслие взяло верх.

Такие парни не звонят девчонкам вроде меня. Прощание вышло неловким, должно быть, поэтому он и попросил у меня номер. Хантер не собирался звонить. Было бы глупо принимать всерьез его слова. Я точно знала, что больше мы не увидимся. Он и сам это отлично понимал, хоть и не показывал виду, как истинный джентльмен.