Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине

Михаил Иванович посмотрел сводку. Конфисковано почти четыреста домов. Дело сдвинуто с места, теперь оно пойдет. А ему нужно сосредоточить внимание на безработице - это теперь самая сложная проблема. Людей без постоянных занятий в городе не меньше ста тысяч. Огромная сила! В какое же русло направить ее, если производство продолжает свертываться, строительные работы почти прекращены, да еще из армии возвращается много здоровых мужчин!

Мелкими заплатами не поможешь. Требуются меры в масштабе всего города. Завтра соберутся в управе руководители петроградских предприятий и учреждений, инженеры и техники, главные врачи больниц. Калинин предложит обсудить план общественных работ.

Вот он план, перед ним - сколотые скрепкой листы. В Питере немало улиц, которые весной и осенью покрываются непролазной грязью, их давно пора замостить. Этим займутся сорок тысяч человек. Столько же рабочих будут ремонтировать канализацию, прокладывать новые бетонные стоки по Четырнадцатой и Пятнадцатой линиям Васильевского острова. Часть людей можно направить в окрестности города на заготовку торфа.

Михаил Иванович добавил в план еще один пункт: развернуть огородничество в самом Питере и вокруг него.

На совещании наверняка будут несогласные, начнутся упреки в разбазаривании средств. Не только в городской думе, но и в Петроградском Совете есть люди, которые считают, что у Калинина проснулась, дескать, крестьянская жилка, тянет его к земле. Столица, промышленный центр, а городской голова об огородах хлопочет. Уж как-нибудь прокормит Россия свой Петроград.

Хорошо бы. Но при всех условиях запас продовольствия никогда не бывает лишним...

2

Силе Семеновичу Штыреву, как и многим другим путиловцам, поставили телефон. Это тоже городская дума распорядилась: снять телефоны у саботажников, у нетрудовых элементов и перенести в дома рабочих.

Михаил Иванович позвонил старому приятелю, попросил приехать в управу.

- Посоветоваться нужно.

- Ладно, - сказал Штырев. - После работы буду. В семь.

Пришел минута в минуту, такой уж он точный человек. Поздоровался, сел на скрипнувший стул.

- Ну, советуйся.

- Хотим мы при городской думе сельскохозяйственный отдел создать.

- А я тут при чем? Сам знаешь - всю жизнь провел в городе. И деды, и прадеды мои сельским хозяйством не занимались.

- И все-таки послушай. На деревню сейчас надежды мало. Крестьяне после войны сами и голодны, и босы, в первую очередь свои дыры затыкать будут. Вот и решили мы за огороды взяться. В крупных масштабах. Ведь к огороду русскому человеку не привыкать. И в деревне у него картошка, капуста своя, и заводской люд этим не пренебрегает. Мужчина в цеху, а баба с детишками на земляном пятачке под окном возится. Помнишь, сколько раз во время забастовок огородишки выручали?

Штырев кивнул.

- А теперь мы сельскохозяйственные работы широко развернуть намерились, и по двум линиям, - продолжал Михаил Иванович. - Каждая семья получит участок и хоть на несколько месяцев обеспечит себя продуктами. А главное, надо поднять огороды в общественном порядке на большой площади, чтобы к осени создать городские запасы продовольствия. Пустующих земель вокруг Петрограда много - четыре с половиной тысячи десятин. Чтобы их освоить, нужна крепкая организация. Вот мы и собираем в сель-хозотдел специалистов, энтузиастов. Я землемера привлек, с которым был еще в Лесновской управе. Он ведет переговоры со шведами о закупке семян и сельскохозяйственных орудий. Три миллиона рублей ассигнуем.

- Это хорошо, Калиныч, но...

- Сейчас все объясню, - улыбнулся Михаил Иванович. - Землемер - человек добросовестный, только в машинах не разбирается. Ему и негодные могут подсунуть.

- Вот ты о чем... Дело, конечно, серьезное. Только ведь я к заводу прирос, оторваться от него не смогу.

- И не надо отрываться, Сила Семенович. Мы тебя будем консультантом считать. Съездишь с нашей делегацией за границу, товар посмотришь. Потом здесь поглядишь, когда привезут. Вот взгляни, - достал Калинин несколько проспектов. - Какие сеялки предлагают! И плуг хорош. Только лошадь такой плуг не потянет, а тракторов у нас нет.

- Как это нет? - Штырев с довольным видом вынул из внутреннего кармана пиджака фотографию. - Полюбуйся.

В молодом солдате, который сидел за рулем трактора, Михаил Иванович сразу узнал Семена. Удивительно, как похож он на отца. Папаха сдвинута на затылок, через лоб, наискосок, белый бинт.

- Ранен?

- Осколком в бою зацепило. Но с трактора не сошел, - горделиво произнес Сила Семенович. - Тягал свою пушку, пока бой кончился. А снимок потом на память сделал. Две карточки прислал. Одну могу тебе оставить.

- Ну, спасибо, - Михаил Иванович раскрыл чистую новую папку, положил в нее снимок. - Хранить буду.

Подумав, ножницами вырезал из проспектов цветные литографии сельскохозяйственных машин, сунул их под фотоснимок. Сказал, улыбнувшись:

- Папка будущего. А, Сила Семенович?!

Тот кивнул:

- Не купим машины, Калиныч - сами делать начнем. А Семен, между прочим, со своим тяжелым дивизионом в город на днях вернется. Тракторам-то, наверно, ремонт нужен, так я зайду, посмотрю...