Первый человек в Риме. Том 2

– Ты же можешь положиться на нас, да? Но почему ты не рассказал нам, кто твоя госпожа? – в голосе Декумия появились обволакивающие как шелк нотки.

– Вы могли бы заметить, Луций Декумий, что я никогда за все эти годы не говорил ни слова о близких!

– Негодяи греки, все вы одинаковы! – и, тряхнув своими темно-русыми волосами, он повернулся к Аврелии. – Хорошего вам дня, госпожа. Было приятно познакомиться. Если потребуется помощь наших братьев – только скажите.

Едва дверь за ними закрылась, Аврелия спросила управляющего:

– Ну, и как же ты туда попал?

– Домина, я не мог не войти туда! Я – управляющий хозяев, и они не посмели не допустить меня.

– Понимаешь, Евтихий, я могла бы высечь тебя за это, – без всякого выражения, тихо говорила Аврелия. – Порку ты заслужил, не так ли?

– Да, – прошептал управляющий.

– Тогда считай, тебе повезло, что я – дочь своего отца и жена своего мужа. Мой деверь, Гай Марий, сказал об этом лучше меня; он сказал, что никогда не сможет понять, как люди живут под одной крышей с теми, кого они приказали выпороть, будь то сыновья или рабы. Однако, есть много других способов выказать свое нерасположение и неприязнь. Не думай, что я побоюсь потерять деньги, кому-нибудь задешево продав тебя с плохой рекомендацией. Сам понимаешь, что это будет значить. Если вместо десяти тысяч денариев продать тебя за тысячу сестерциев, новый владелец не станет с тобой церемониться, полагая, что ты – никудышный.

– Понимаю, госпожа…

– Прекрасно! Продолжай состоять в этом братстве – увидишь.

Аврелия собралась было уйти, но вдруг остановилась:

– Луций Декумий… Он работает где-нибудь?

– Он – распорядитель этого братства, – взгляд Евтихия помрачнел.

– Ты что-то знаешь о нем дурное?

– Нет-нет…

– Расскажи все!

– Хорошо, домина. Но это – лишь слухи… Никто не знает, было ли так в действительности. Но он говорил это сам – то ли, чтобы похвастаться, то ли, чтобы напугать нас.

– Говорил – что? Управляющий побледнел:

– Что он – наемный убийца.

– Ecastor! И кого же он убил?

– Думается мне, что он замешан в деле того нумидийца, которого зарезали несколько лет назад на Форуме.

– Я просто не перестаю удивляться – и Аврелия вышла из комнаты, чтобы проведать своих детей.

– Вот уж непредсказуемая особа! – жаловался Евтихий Кардиксе.

А та, положив руку на плечо красавца-управляющего, как кошка прижимает мышку перед началом игры со смертью, ответила:

– Поэтому мы и должны за ней приглядывать.

Вскоре после этих событий Гай Юлий Цезарь и прибыл из Италийской Галлии в Рим с посланием Мария о победе при Верцеллах. Он просто постучал в дверь и вошел, сопровождаемый управляющим, который нес его вещи. Затем Цезарь отправился искать жену, а Евтихий занялся срочными приготовлениями дома к пребыванию в нем хозяина.

Аврелия возилась в саду и настолько увлеклась, что даже не оглянулась на шаги, раздавшиеся за спиной.

– Субура просто переполнена птицами, правда? Вопрос относился к вошедшему, хотя она так и не посмотрела на него.

– Но в этом году мы должны обязательно поесть своего винограда, поэтому надо придумать, как отпугнуть птиц.

– Я надеюсь, что и мне достанется хоть одна кисть! – улыбнулся Цезарь.

Аврелия мгновенно развернулась:

– Гай Юлий!

Он протянул к ней руки, и Аврелия бросилась к нему. Никогда еще не были поцелуи так сладостны. Звук аплодисментов вернул их к реальности. Цезарь посмотрел вверх и, увидев улыбающихся жильцов, помахал им рукой.

– Победа! – раздался его крик. – Гай Марий уничтожил германцев! Рим может больше их бояться!

Постояльцы их дома бросились в улочки Субуры, радуя каждого встречного новостями, хотя Сенат еще не знал ничего. Цезарь же, обняв Аврелию за плечи, повел ее в узкий коридорчик, идущий между приемной и кухней. Они направились в его кабинет, сверкающий чистотой, располагающий к себе уютом и соответствующей обстановкой. Кругом стояли вазы с цветами – новшество, введенное Аврелией в отсутствие мужа. Восхищенный Цезарь удивился, откуда она взяла столько букетов.

– Сначала я должен увидеть Марка Эмилия Скавра, но не захотел идти к нему до того, как встречусь с тобой. Как хорошо – быть дома!

– Прекрасно!

– Еще лучше будет, когда придет ночь, и мы дадим жизнь нашему первому мальчику, – он снова поцеловал ее. – Как мне тебя не хватало! Никто из женщин не нужен мне после тебя – истинно говорю! Можно мне где-нибудь ополоснуться?

– Я видела, как засуетилась Кардикса увидев тебя. Думаю, все уже готово.

– Ты уверена, что тебе все это не тяжело – и вести дом, и приглядывать за девочками, и заниматься делами? – спросил ее Цезарь. – Ты говорила мне, конечно, что нанимать для этого других слишком накладно, но…

– Не беспокойся, Гай Юлий. Наши постояльцы – просто чудо! Я уладила даже проблему с кабачком на перекрестке – теперь там царят чистота и благопристойность, – она рассмеялась. – Они сразу теряются, узнав, что я – родственница Гая Мария!

– А эти цветы…

– Великолепны, правда? Это маленькая дань, которую мне платят каждые четыре-пять дней.

Цезарь сжал кулаки.

– Выходит, у меня есть соперник?