Читаем Первый человек в Риме. Том 1 полностью

Прошел май, наступил июнь. Метелл двинулся на Кирту, где его ожидал другой приятный сюрприз. Нумидийская столица сдалась без боя – благодаря проримским настроениям в городе, где много жило италийских и римских дельцов. Кроме того, Кирта разлюбила Югурту.

Стояла жаркая и очень сухая погода, обычная для этого времени года. Югурта был теперь вне досягаемости – на юге, в шатрах гаэтули, а затем а Капсе, на родине своей матери. Маленькая, но сильно укрепленная горная цитадель посреди областей, населенных гаэтули, Капса занимала особое место в сердце Югурты: именно здесь его мать жила после смерти своего мужа, отца Бомилкара. И именно здесь Югурта хранил свои главные богатства.

Именно сюда в июне люди Югурты доставили Набдальсу, пойманного на пути из оккупированной римлянами Кирты. Шпионы Югурты в римском стане добыли убедительные свидетельства предательства Набдальсы. Хотя Набдальса всегда был известен, как человек Гауды, ему не препятствовали в передвижении в пределах Нумидии; как дальнего родственника, в жилах которого текла кровь Мисиниссы, его терпели и считали безвредным.

– Теперь я получил доказательства, что ты активно сотрудничаешь с римлянами, – сказал Югурта. – Впрочем, огорчает меня одно: ты был так глуп, что имел дело с Метеллом, а не с Гаем Марием.

Он изучающе посмотрел на Набдальсу, закованного в железо и носившего следы жестоких допросов.

– Конечно, ты был не один, – произнес Югурта задумчиво. – Кто из моих людей с тобой в заговоре?

Набдальса отвечать отказался.

– Пытать его, – деловито распорядился Югурта.

В Нумидии не практиковали особо изощренных пыток, хотя Югурта, как и все деспоты Востока, пользовался и подземными тюрьмами, и долгими сроками заключения. В одну из подземных тюрем, находившуюся в толще скалистой горы, на вершине которой располагалась Капса, и бросили Набдальсу. Добраться до тюрьмы можно было только через семь туннелей, ведущих из дворца, расположенного в стенах цитадели. В этой тюрьме подвизались грубые солдафоны, которые, казалось, и были созданы природой, чтобы пытать людей.

Вскоре Набдальса заговорил, – после того, как у него вырвали все зубы и все ногти на одной руке. Когда Югурту позвали выслушать признание Набдальсы, он, без всякой задней мысли, взял с собой Бомилкара.

Зная, что ему уже не вернуться из подземелья, Бомилкар взглянул в голубую высь, глубоко вздохнул сладкий воздух пустыни, провел ладонью по шелковистым листьям цветущего куста. Ему очень хотелось унести все это в своей памяти – туда, в темноту…

В плохо проветриваемом помещении стояла вонь, от экскрементов, блевотины, пота, крови, стоялой воды поднимались испарения, как в Тартаре. От одного этого человека разбирал страх. Даже Югурта вздрогнул, входя.

Говорить с Набдальсой было непросто: десны его постоянно и обильно кровоточили, кровотечение из сломанного носа было не остановить никакими примочками. Глупость, думал Югурта, испытывая одновременно отвращение при виде Набдальсы, и гнев на тупых палачей, которые едва не лишили дара речи того, от кого ждали разговорчивости.

Но это не имело большого значения. На третий вопрос Югурты Набдальса вымолвил единственное слово, и его удалось разобрать сквозь бульканье крови.

– Бомилкар.

– Оставьте нас, – приказал царь палачам. Лишь предусмотрительно распорядился перед тем изъять у Бомилкара кинжал.

Оставшись наедине с царем и Набдальсой, находящимся в полубессознательном состоянии, Бомилкар вздохнул.

– Единственное, о чем сожалею, – сказал он, – что это убьет нашу мать.

Так он просил брата, чтобы единственный удар топора избавил его от медленной и мучительной смерти, на которую царь жаждал его обречь.

– Почему? – спросил Югурта. Бомилкар пожал плечами:

– Когда я стал ощущать бремя лет, я понял, брат, что обманут тобой. Ты относишься ко мне с презрением, будто к своей ручной обезьяне.

– Чего же ты хотел? – спросил Югурта.

– Услышать, как ты назовешь меня братом перед всем миром.

Югурта уставился на него в искреннем недоумении.

– И возвысить тебя этим? Дорогой Бомилкар, дело в жеребце, а не в кобыле! Наша мать – берберийка из племени гаэтули, она даже не дочь вождя. Если бы я и назвал тебя братом перед всем миром, все, кто это слышал, сделали бы вывод, что я принимаю тебя в род Масиниссы. А это было бы, мягко говоря, неразумно, если учесть, что у меня есть двое сыновей – двое законных наследников.

– Тебе следовало бы назначить меня их опекуном и регентом, – сказал Бомилкар.

– И опять-таки возвысить тебя сверх меры? Дорогой Бомилкар, кровь нашей матери не позволяет этого сделать. Твой отец был, в общем, никто. А мой – законный сын Масиниссы. Именно от отца во мне – царская кровь.

– Но ты-то ведь незаконный сын.

– Да, незаконный. Но все равно, во мне его кровь. Все дело в крови.

Бомилкар отвернулся.

– Конечно, – сказал он. – Я потерпел поражение. Не ты, а я. Этого достаточно, чтоб умереть. И все же – берегись, Югурта.

– Беречься? Чего? Покушений? Будущих измен? Других предателей?

– Римлян. Они действуют, подобно солнцу, ветру и дождю, которые даже камень в конце концов превращают в песок.

Перейти на страницу:

Все книги серии Владыки Рима

Владыки Рима. Книги 1-4
Владыки Рима. Книги 1-4

Первые четыре романа  из нашумевшей в мире литературы ноналогии о Древнем мире известной австралийской  писательницы Колин Маккалоу."Первый человек в Риме".  Увлекательный роман «Первый человек в Риме» повествует о любви, войне, хитросплетениях интриг и дворцовых переворотов. Эта книга о славной и ужасной эпохе в истории человечества. Автор погружает читателя в водоворот хаоса, страстей и роскоши Древнего Рима. Это роман о власти, о путях ее завоевания и наслаждения ею. Гай Марий – богат, но низкого происхождения, Луций Корнелий Сулла – аристократ, но беден. И все же он станет Первым человеком в Риме – императором величайшей империи в истории человечества."Травяной венок". «Травяной венок» – вторая часть дилогии Колин Маккалоу, являющаяся продолжением романа «Первый человек в Риме».  Прославленный завоеватель Германии и Нумидии Гай Марий стремится достигнуть предсказанного ему много лет назад: беспрецедентного избрания консулом Рима в седьмой раз. Этого можно добиться только ценой предательства и крови. Борьба сталкивает Мария с убийцами, властолюбцами и сенатскими интриганами и приводит к конфликту с честолюбивым Луцием Корнелием Суллой, когда-то надежной правой рукой Мария, а теперь самым опасным его соперником.Содержание:1. Первый человек в Риме. Том 1 2. Первый человек в Риме. Том 2 (Перевод: А. Абрамов, Игорь Савельев)3. Травяной венок. Том 1 (Перевод: З. Зарифова, А. Кабалкина)4. Травяной венок. Том 2 (Перевод: С. Белова, И. Левшина, О. Суворова)

Колин Маккалоу

Проза / Историческая проза
Цикл «Владыки Рима». Книги 5-7
Цикл «Владыки Рима». Книги 5-7

"По воле судьбы". Их было двое. Два великих римлянина. Два выдающихся военачальника. Расширивший пределы государства, победивший во многих битвах Цезарь и Помпей Великий, очистивший Средиземное море от пиратов, отразивший угрозу Риму на Востоке.  Они были не только союзниками, но и родственниками. Но… жажда власти развела их по разные стороны и сделала врагами. Рим оказался на пороге новой Гражданской войны.  Силы противников равны. Все должно решиться по воле судьбы. Но прежде Цезарь должен будет перейти Рубикон."Падение титана, или Октябрьский конь". Этот обряд восходил ко дням основания Рима. Поздней осенью, когда урожай уже был собран, а солдаты отдыхали от кровопролитных сражений, богам войны и земли предлагалось самое лучшее, что было в городе. Ритуальной жертвой становился боевой конь, первым пришедший в гонке колесниц во время праздничных торжеств на Марсовом поле.  Но на этот раз жертвой обречен стать человек! Человек, которому Рим обязан многими победами. Человек, которого почитали как бога почти все жители города. И вот теперь приближенные к нему люди решили принести его в жертву, чтобы освободить Рим от тирана."Антоний и Клеопатра". Цезарь мертв, владения Республики поделены. Антоний правит на Востоке, Октавиан — на Западе. Рим созрел для того, чтобы им управлял император. Антоний больше всех подходит на эту роль, он любимец народа и имеет сильную поддержку в сенате. Позиции Октавиана более шатки, но он решительно настроен изменить положение и получить всю полноту власти.  Однако у Клеопатры, безжалостной царицы Египта, совершенно другие планы. Она мечтает посадить на римский трон своего старшего сына. И орудием для выполнения своих замыслов она выбирает Антония, влюбленного в нее до безумия и готового ради нее на все.Содержание:5. По воле судьбы (Перевод: Антонина Кострова)6. Падение титана, или Октябрьский конь (Перевод: Антонина Кострова)7. Антоний и Клеопатра (Перевод: Антонина Кострова)

Колин Маккалоу

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза