Первый человек в Риме. Том 1

Награды Гая Мария были выставлены в ряд на высоком помосте. Шесть серебряных дротиков – каждый за голову одного врага в одном бою; пурпурный вексиллум, расшитый золотом и с подвескою из золотого слитка – за жизни сразу нескольких врагов в одном бою; два инкрустированных серебром овальных щита – за отраженные атаки врага. Часть наград красовалась на нем. Его кожаный панцирь был тяжелее обычного, ибо сплошь покрыт фалерами в позолоченных оправах – не меньше трех полных наборов, два спереди, один на спине; шесть золотых и четыре серебряных бляхи свисали на узеньких лямках через плечи и шею; руки и запястья блестели от золотых и серебряных браслетов армилле. А короны? На голове у него была Корона Цивика из дубовых листьев. Такою награждали только тех, кто спас жизни своих подчиненных и удержал свой участок обороны, чем повлиял на весь ход битвы. Еще два венка из дубовых листьев висели на серебряных копьях. На двух других серебряных копьях висели два венка из золотых лавровых листьев. На пятом копье поблескивала Корона Муралис – золотая корона в виде крепостной стены – награда тому, кто первым поднялся на стену вражьего города. На шестом копье – Корона Балларис, золотой венок воину, первым ворвавшемуся в стан врага.

«Что за человек!» – подумал Квинт Серторий, пересчитывая награды. Действительно, из всех отличий Республики, Гай не был удостоен лишь морского венка – да и то потому, что на море никогда не воевал – и, Короны Граминеа, простого венца из трав тому, кто личною доблестью буквально спас легион или всю армию. Впрочем, последняя награда присуждалась очень редко – по пальцам можно перечесть. Во-первых – легендарному Луцию Сикцию Дентату, который имел не меньше двадцати шести корон, но только одну – из трав. Потом – Сципиону Африканскому во время второй войны с Карфагеном… А еще… Серторий нахмурился, пытаясь вспомнить остальных ее обладателей. А, Публий Деций Мус выиграл ее во время Первой Самнитской войны. А также Квинт Фабий Максим Веррукозий Кунктатор получил ее – за то, что заставил Ганнибала кружить по Италии, и тем помешал ему напасть на сам Рим.

Суллу вызвали получить Золотую Корону – и полный комплект золотых фалер за доблесть в первой из двух битв с царями. Как доволен он был, как горд! Квинт Серторий слышал, что человек он холодный и не без жестокости; но ни разу за все их совместное пребывание в Африке не нашел подтверждений этим обвинениям. Квинт Серторий не понимал, что холодность и жестокость все-таки можно временно скрыть; что Сулла достаточно проницателен, чтобы понять, что Марий не тот человек, перед кем следует открывать свои хорошие черты.

Квинт Серторий так и подскочил: углубившись в свои мысли, он не услышал, как его выкликнули, вот и получил толчок под ребра от своего слуги, гордившегося своим господином почти так же, как сам Квинт Серторий гордился собою.

Квинт поднялся на помост и замер, пока великий Гай Марий надевал на его голову Золотой Венок. Затем под одобрительные крики солдат Гай Марий и Авл Манлий пожали ему руку. После того, как раздали все бляхи, браслеты и знамена, некоторые когорты получили коллективные награды – золотые и серебряные кисти к штандартам, – Марий заговорил.

– Прекрасно поработали, солдаты! – прокричал он. – Вы доказали, что вы – храбрее храбрых, мужественнее мужественных, трудолюбивее трудолюбивых и умнее умных. Посмотрите, сколько штандартов украсились теперь наградами! Когда мы с триумфом пройдем через Рим, будет на что посмотреть!

Надвигались ноябрьские дожди. Когда в Цирту прибыло посольство от царя Мавретании, Марий заставил послов несколько дней поволноваться, игнорируя их уверения в безотлагательности дела.

– Не будет царю Бокху моего прощения! – заявил Марий. – Убирайтесь домой! Вы зря отнимаете у меня время.

Послом был младший брат царя, звали его Богуд. Богуд подскочил к Марию прежде, чем тот дал ликторам знак выгнать посольство:

– Гай Марий, Гай Марий, мой брат-царь прекрасно понимает, сколь велик его проступок! Он не смеет просить прощения. Не смеет молить, чтобы вы посоветовали Сенату и Народу Рима обращаться с ним, как с другом и союзником. Все, чего он хочет, – это чтобы вы весной послали двоих из своих главных легатов к его дворцу в Тенгисе около Геркулесовых столпов. Там он объяснит – и подробно – как вышло, что царь вступил в сговор с Югуртой. Пусть они выслушают молча, и тогда вы дадите ответ. Умоляю вас, обещайте, что выполните просьбу моего брата!

– Послать двух своих легатов? В самый Тингис? Да еще в начале сезона военных действий? – Марий изобразил изумление. – Все, что я могу – это послать их в Салду.

Это был большой морской порт, чуть западнее от Русикада – морских ворот Цирты. Послы в ужасе воздели руки:

– Это невозможно! – закричал Богуд. – Мой брат не хотел бы встретиться на этом берегу с Югуртой.

– Тогда в Икозиум, – Марий назвал другой морской порт миль на двести западнее Русикада. – Я пошлю своего старшего легата Авла Манлия и моего квестора Суллу. В Икозиум. Но сейчас, а не весной.