Первородный грех

Ренориан отступил и растворился в толпе, когда Люцифер приблизился на расстояние одного шага между нами, глядя мне в глаза. Я сжал зубы так сильно, что один из них сломался, и пытался не дать боли проявиться на моем лице, так как Его сила разрушала меня… в поисках последних остатков моей человечности. Когда Он освобождает меня, я судорожно выдыхаю. Отвратительная усмешка скользнула по Его лицу.

— Похвально, Люцифер. Такая поза не может быть удобной.

Я снова сжал зубы и смотрел вперед, оставив его без ответа. Он дал сигнал толпе, и три сильных демона, два с рунками[15] и один с девятью кошачьими хвостами — без сомнения, из команды безопасности Ренориана— выделялись из пускающей слюни массы.

Позади них, в мутных бархатных тенях, что-то еще — больше присутствие, чем фактическая форма. Независимо от того, чем кажется, оно существует только на краю восприятия. Оно мерцает и не в фокусе, так как я пытаюсь зафиксировать на нем, пока я не убедился, что это лишь уловка света — иллюзия. Но потом часть демонов и вещи перемещаются между ними. Я мимолетно улавливаю что-то невероятно черное, как будто оно забирало весь свет вокруг себя.

Когда Маг подошел к Люциферу, он принял форму: темный, как пустота, за исключением красных глаз. И длинный, с конечностями, которые, кажется, не служат ни для какой цели, торчащие из его искривленного, как палка тела. Маги существуют в проекции между сознательным и бессознательным и могут проявиться физически только в присутствии их создателя-Люцифера.

Факт их присутствия здесь может значить только одну вещь.

Я очищаю мысли, стараясь не думать о Фрэнни. Сосредотачиваюсь на воспоминаниях того времени, когда я еще не знал о ее существовании и молюсь, чтобы этого было достаточно для ее безопасности.

Печальная улыбка проскальзывает по лицу Люцифера.

— Этого не должно было случиться. — Выражение его лица становится задумчивым, и Он подносит длинный палец к губам, постукивая им по ним. — До сих пор не должно было.

Он отступает, и делает широкий круг вокруг столба, к которому я прикован. Затем снова подходит ко мне, и приближает свое лицо к моему.

— Если ты скажешь мне то, что я хочу знать, — говорит он тихим скрипящим голосом, — мне не придется никого туда отправлять.

Он прижимает горячий палец к моему виску.

Я смотрю, как Маг, злобно взглянув, обнажает полный рот красных острых клыков на своем черном лице.

Люцифер шагнул назад и посмотрел на меня.

— Сейчас или никогда. Сделай свой выбор.

Я стиснул зубы, удерживая Его взгляд. Наконец, Он вздыхает и качает головой.

— Я собираюсь получить то, чего хочу, любой ценой. Не понимаю, почему ты хочешь взять на себя больше, чем требуется.

Он машет рукой в сторону Мага и делает еще один круг.

Злобные глаза Мага расширяются, когда он протягивает руку в мою сторону, и я стону, сопротивляюсь, но допускаю это. Я чувствую, что он копается в моих мыслях и воспоминаниях, и я знаю, кого он ищет. Я пытаюсь думать о чем угодно, только не о ней, возвращаясь к моим ранним воспоминаниям — дням работы у Врат с адскими гончими, Баргхеста. Трудно сфокусироваться на этом. Но память о Баргхесте напоминает мне о том, как он спас Фрэнни от Бехерита. Я стараюсь заблокировать эти воспоминания, но, чем сильнее стараюсь, тем больше мыслей о ней.

Это именно то, что ему надо. Я вижу удовлетворение на его лице, когда он соединяется с ней. Я стону, потому что знаю, что это значит. Он вытянул ее образ из моей головы, и теперь стал на место Фрэнни.

Маги являются демоническим воплощение кошмара. Он будет преследовать ее во снах, и через них увидит ее жизнь.

Ее сны — это окно в ее мир.

Он увидит, что она делает… узнает, что она сделает. И, что еще хуже, в то время, когда он там, Люцифер сможет проникнуть ей в голову.

Нет!

Я сопротивляюсь сильнее, выталкивая его, но он все еще в моем сознании, когда медленно поднимает в воздух одну когтистую руку. Я прикусил язык, когда четыре горящие раны появились на моей груди, разрывая футболку. Я знаю, что это не реально… что это все мое воображение, и убеждаю себя в этом, но боль, что я чувствую, реальна. Его маниакальная улыбка становится шире, когда я сопротивляюсь ему. Люцифер заканчивает круг и устремляет на меня свой пытливый взор.

— Ты уникален. Я не могу ничем помочь, но это любопытно. Ты понимаешь, я уверен.

Так вот оно что. Я должен быть лабораторной крысой. Он будет разрывать меня, мало-помалу, умственно и физически, искать ответы, а также показывать всем в Аду, что ждет предателей. Убьет двух зайцев одним выстрелом. Вдруг Он снова оказывается около меня, и я готовлюсь к неизбежной боли. Но вместо этого Он давит на меня, и все, что я чувствую, — Его обжигающее дыхание возле моего уха.

— Я знаю, кто она, и я получу ее, Люцифер. Она с самого начала была моей, и снова станет моей. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

Что он имеет в виду… говоря, что она была его в самом начале?

Холодный страх ползет через меня, и мое серное сердце рассыпается на тысячи мелких кусочков.

Его темные мысли находят отражение в глазах.

— Изменись, Люцифер.