Первородный грех

— Я просто чувствую, что все будет плохо. Тейлор с этим демоном. Она даже не захотела со мной разговаривать. Мэтт ушел. И Люк… — я гримасничаю, и раненый стон возникает где-то глубоко внутри меня. Боже, все до сих пор болит, и единственное, что встает перед глазами, когда я думаю о нем — это Лили в его постели.

В бледном серебряном лунном свете я вижу напряжение на лице Гейба.

— Я собираюсь найти ее, Фрэнни. Я не позволю ей снова причинить тебе боль.

Я знаю, что под «ней», он имеет в виду Лилит, и ненавижу слышать вину в его голосе. То, что произошло, не было его ошибкой. Но я не хочу думать о ней прямо сейчас. Я смотрю вверх, на потолок.

— Что мы можем сделать с отметкой Тейлор?

— Мы что-нибудь придумаем.

Я погружаюсь в него, и позволяю его миру нахлынуть на меня, пытаясь отключить мой разум. Всегда становится лучше в руках Гейба, и чем ближе я добираюсь до него, тем больше я чувствую его — его мир и любовь. Как то, что он сделал. Сердцебиение учащается, когда я вспоминаю его поцелуи… единственный мир правды, который я когда-то знала. Он застывает в моих руках, и я понимаю, что мои мысли снова выдали меня.

— Не волнуйся, ты в безопасности.

Я одарила его слабой улыбкой.

— Фрэнни, ты знаешь, что я все для тебя сделаю, но прямо сейчас это «все» означает, что мне нужны мои крылья. Я бесполезен для тебя без них. — Он грустно улыбается. — Но сопротивляться твоему Влиянию чертовски трудно… главным образом потому, что я на самом деле этого не хочу.

— Так ты хочешь, чтобы я перестала хотеть тебя, — заканчиваю я за него.

Он роняет голову на подушку.

— Это могло бы помочь.

Я отталкивюсь от него.

— Тогда, возможно, ты не должен так много времени проводить в моей постели.

Он усмехается, и лунный свет изменяет его черты, из-за чего он кажется сияющим. Или, возможно, он сияет на самом деле.

Кто знает?

— Но мне здесь нравится.

Я не могу дышать, когда внезапная сокрушительная волна отчаяния бьет меня при мысли о его уходе.

— Ладно. Оставайся.

— Хорошо. — Он прикладывает пальцы к моим глазам и закрывает их. — Спи.

Но, даже находясь в безопасности в его объятиях, я смогла заснуть только спустя длительное время.

* * *

Телефон на моей тумбочке зазвонил, неожиданно разбудив меня. С экрана мне улыбнулось лицо Райли.

— Я заберу тебя через час, — говорит она, когда я подношу телефон к уху.

— Для чего?

— Ты едешь в город со мной. Мне нужно съездить в университет. Тейлор должна была поехать со мной, но…

— Она не едет?

Мое сердце сжимается. Она так волновалась из-за колледжа. Если ее это больше не интересует…

Она поколебалась, и я услышала, как она вздохнула.

— Ей на все наплевать. Ты поедешь?

— Рай, мне сейчас не до этого.

— Тебе надо выйти из дома, а я не хочу ехать одна.

— А как насчет Тревора?

— Они заняты семейными делами, — говорит она, сделав паузу.

— Семейными делами? — я поднимаюсь с кровати, накручивая на палец простыню. — С Тейлор?

Она снова колеблется.

— Для Тейлор, на самом деле. Что-то вроде вмешательства. У них тот психолог, который работал с их отцом после… ну, ты знаешь.

Эта семья пережила многое: попытка самоубийства ее отца, а теперь это. Но мое настроение улучшилось от мысли, что Тейлор окажут помощь. Возможно, если она вернется, будет держаться подальше от Марка, и я смогу помочь ей.

— Ты видела ее?

— Несколько раз. Она практически не появляется дома.

— Как она выглядит?

Я слышу ее всхлипывание, когда она колеблется, прежде чем ответить.

— Плохо. Очень плохо. — Она высмаркивается и прочищает горло. — Я заеду за тобой через час.

Люк

Лысеющий клерк сидит, откинувшись на спинку офисного стула, забросив ноги на заваленную всяким хламом стойку ресепшена, его лицо спрятано за книгой комиксов. В руке он держит бигмак, с которого капает соус прямо на его рубашку.

Я стою у стойки уже целую минуту, но на меня не обращают внимание. Поэтому я кашлянул. Он отрывает взгляд от книги.

— Чем могу помочь?

Я кидаю пачку банкнот на стойку.

— Шестой номер. Еще на неделю.

Он встает, и, когда я поворачиваюсь чтобы уйти, уголком глаза замечаю, как он прячет деньги в карман. Выйдя на улицу, бесцельно брожу, смешиваясь с толпой жителей города и туристов. Это первый раз за три недели, как я здесь, когда я рискнул выйти дальше, чем в магазин через дорогу. В основном, я просто лежал на жесткой кровати, в своем гостиничном номере, дрожа и глядя в потолок, чувствуя себя как наркоман переживающий ломку, и борясь с желанием вернуться к Хэйден.

Фрэнни — мое лекарство.

Но я не могу вернуться. Все было ложью — красивой иллюзией. По крайней мере, мой Щит, кажется, по-прежнему, цел.

Последние раз я видел Ренориана сидящим около библиотеки в его Линкольне. Это было три недели назад, как раз перед тем, как я передал Мэвис заявление об увольнении и выскользнул в заднюю дверь.

На следующий день после…

Мой живот скрутило от воспоминаний.

Но Габриэль вернулся. Я уехал, как только убедился в этом. Фрэнни в безопасности до тех пор, пока она остается с Габриэлем и дальше от меня. Единственное, в чем я уверен, — что он будет более внимателен, чем Мэтт.