Первородный грех

— Что она пытается сказать? — прерывает папа, глядя на маму, приподняв бровь. — До сих пор он демонстрировал поведение исключительно порядочного молодого человека и доказал, что мы вполне можем ему доверять.

Я мысленно воспаряю.

— Серьезно. Значит, теперь ему можно находиться в моей комнате.

Мама впивается взглядом отца.

— С открытой дверью.

Я ощущаю, как мои губы расползаются в счастливой улыбке, и я совершенно не способна этому помешать.

— Да, хорошо.

Я уже покидаю общую комнату, когда со мною что-то происходит. Я жду, пока боль в моем сердце пройдет, прежде чем я поворачиваюсь обратно.

— Почему вы никогда не требовали оставлять дверь открытой, когда здесь был Гейб?

Они переглядываются, затем снова глядят на меня.

— Ну… Гейб — он же ангел, — произносит мама.

Я вздрагиваю. И мне абсолютно нечего возразить. Он действительно ангел. Мой ангел. А Люк, определенно, нет.

Когда я разворачиваюсь к лестнице, я ощущаю ноющую боль в сердце, которую невозможно унять, и пытаюсь сконцентрироваться еще на чем-нибудь, кроме Гейба, поскольку я скучаю по нему.

Я себя заставляю подумать о чем-нибудь другом, о чем угодно. Поднимаясь по лестнице, я врезаюсь в Грэйс, выходящую из ванной. Она стаскивает полотенце с головы, позволяя влажным волосам рассыпаться по плечам, и капли воды с волос падают ей на спину.

— Ты дома.

Я впиваюсь в нее взглядом.

— Не по собственной воле. Люк в библиотеке.

Она просто смотрит на меня так, словно ее бледно-голубые глаза способны видеть меня насквозь. И когда я уже почти прошла мимо нее она произносит:

— Он другой.

Я раздраженно оборачиваюсь к ней.

— Кто?

— Люк. Его природа изменена.

В течение минуты я просто смотрю на нее, не зная, что сказать, и мне вдруг становиться любопытно, насколько глубоко она способна видеть.

Я киваю.

— Изменена.

Я разворачиваюсь и двигаюсь дальше, но прежде чем успеваю войти в свою комнату, она произносит:

— Как? Ты… — Ее фраза обрывается и она умолкает.

Я снова поворачиваюсь к ней. Она не могла догадаться, что Люк трансформировался, и уж точно никак не могла узнать, что это сделала именно я. Но что-то есть такое в ее пристальном взгляде, что заставляет меня задуматься.

— Поверь, он вовсе не такой злой, как ты думаешь.

И когда я открываю дверь, мне в след доносится:

— Но он был, — она утверждает это скорее себе, чем мне.

Я беру старое издание книги Стивена Кинга «Противостояние» со стола и ложусь на кровать, пытаясь получить удовольствие от чтения. Но мысли о Грэйс не покидают меня.

Как много ей известно?

Пытаясь вытряхнуть разговор из головы, я беру телефон в руки и вижу смс от Тейлор: «Приезжай в „Бухту“ вечером».

Минуту спустя, я набираю ее номер.

— Меня нет, я в «Бухте». — Включен автоответчик.

Что? Тейлор, как всегда, в «Бухте».

Это ночной притон, переполненный туристами, и теми подростками, которым нечем заняться в школе. Она обычно разглядывает парней, а я ставлю очередной рекорд на игровом автомате.

И ничего? Я снова отправляю сообщение.

Я жду.

И жду.

И когда у меня уже лопается терпение, и я собираюсь позвонить ей, приходит ответ.

«Мы пошли с Лили», — читаю я на экране.

Меня пронзает ревность.

Я же сама хотела, чтобы она подружилась с Лили.

Я нажимаю кнопку вызова, и Тейлор сразу же отвечает.

— Хорошо я согласна. Куда мы отправимся?

— Прости, — отвечает она, и тут я ощущаю раздражение. — Мы идем на вечеринку, на которую меня пригласил Марк. Не думаю, что это тебе подойдет, Фи.

Я люблю вечеринки.

— И с каких это пор мне не подходят вечеринки?

— Послушай, Фи… по какой-то непонятной причине ты являешься магнитом для парней. Я наблюдала это у Галлагеров, и сегодня я не хочу соперничества.

— Ты ведь шутишь, правда?

— Хм… нет.

— Подумай хорошенько. Неужели ты вправду считаешь, что я намерена отбивать у тебя парней?

— Не преднамеренно, но это так.

— Замечательно, — вспыхиваю я, захлопывая телефон, разрывая связь.

— Дождалась, — говорю я сама себе. — Что со мною не так?

Но, честно говоря, я понимаю, что не так. У меня нет ни одного настоящего друга. Тейлор была самой безопасной из возможных друзей. Она не требует многого и сама не обещает. Даже не знаю, когда я успела к ней привязаться.

Но Лили удалось разрушить то, что связывало нас на протяжении девяти лет. И меня немного пугает тот факт, что до сих пор мне удавалось обманывать себя, веря, что я ни в ком не нуждаюсь.

Мэтт

Я слышу шаги на лестнице и поворачиваю голову. Я проявляюсь в человеческой форме и прислоняюсь к стене, желая присутствовать при происходящем. Мне нужно что-то сделать, а не стоять тут, словно истукан.