Первое разоблачение

Сердце сжалось, а из тысячи мыслей и воспоминаний, одно выделилось, как горящий маяк: надо было ее найти. После того, как он выбился в люди и закончил армейскую карьеру. После того, как совершил глупость, уйдя от нее столько лет назад. И Кейд будет еще большим дураком, если снова ее отпустит.

Крепко сжав руку Эйвери, Блэквел потащил ее к дверям ресторана, делая вид, что ему плевать, хотя живот напрягся как барабан.

— Танцевать? С тобой? Не знаю. Это может плохо сказаться на моем здоровье. Мои ноги только оправились после школьных танцулек.

— Я никогда не наступала тебе на ноги.

Кейд вышел из ресторана, повернулся и взглянул на нее сверху вниз:

— А как же урок вальса на физкультуре? Мы оба едва не провалили его, потому что ты пыталась вести и оттоптала мне все ноги.

— Только потому, что ты не попадал в такт. Я еще не встречала человека с таким отвратительным чувством ритма.

Он лениво улыбнулся. Теплый вечерний бриз так соблазнительно и сексуально трепал ее темные пряди, что кровь Кейда опять закипела. Боже, как ему ее не хватало. Даже больше, чем он думал. Всего один день с Эйвери, и Кейд уже гадал, какого же черта ждал все эти годы. Он шагнул навстречу и почувствовал аромат ее духов.

— Поверь мне, принцесса, теперь я умею двигаться в такт и находить ритм. Сама удивишься, когда узнаешь. Только дай мне шанс.

Она долго изучала его, и что-то промелькнуло во взгляде, но Кейд так и не смог угадать ее мысли. Вспоминает ли Эва их прошлое? Гадает, будет ли им хорошо вместе сейчас? Он напрягся, представляя, как уложит ее на огромную постель в номере и попробует на вкус каждый сантиметр соблазнительного тела.

Они молчали, а сверху доносился тихий шелест пальм. Затем Эйвери прищурилась, и хотя не высвободила руку, Кейд все понял: он буквально увидел, как она выстроила невидимые стены, словно закрыла дверь перед его носом.

— Собственно, затем я и здесь: чтобы увидеть, на что ты способен. Сдержи обещание, Блэк, а на остальное мне плевать.

* * *

Эйвери понимала, что Кейд не заслужил такой резкости, но больше не доверяла себе.

Этот поцелуй в ресторане, пусть и показной, пошатнул уверенность актрисы. Как же Кейду удается заставить ее таять после стольких лет? Нужно крепиться. Именно из-за него она до сих пор одна и не может завести серьезные отношения с другим. Из-за Кейда она чувствовала себя так, словно часть души исчезла. И теперь он воскрешает все те эмоции, которые она по дурости считала давно канувшими в лету.

Эйвери глотнула «космо» и осмотрелась. Музыка гремела из колонок, спрятанных в зале, а сверкающий шар отбрасывал блики на пол и столы. Несколько пар на танцполе с упоением двигались под музыку, а остальные расположились в полукруглых нишах, скрытых в затемненной комнате. Люди пили, болтали и общались. Иногда какая-нибудь пара вставала и направлялась в арочную дверь, ведущую в служебные помещения клуба. Эйвери стало интересно, куда они уходят и что там такое.

«Эйвери, не забывай, от любопытства кошка сдохла».

Поспешно отвернувшись от танцпола, она допила коктейль и поставила бокал на стойку. Эва предпочла место возле бара интимной атмосфере ниши, так как близость «мужа» и так заводила новоявленную сыщицу. Только принесли напитки, как зазвонил телефон, и Кейд вышел поговорить. И хотя Эйвери знала, что звонят из «Эгиды», скорее всего, чтобы передать запрошенную им до ужина информацию, в глубине души теплилась надежда, что звонок касается ее самой или Мелоди.

— Не думай о нем, — пробормотала она. — Перестань беспокоиться о его мнении. Любопытство всегда плохо заканчивается.

— Даже не знаю. Уж тут-то любопытство скорей пьянит, — произнес мужской голос с сильным акцентом.

Эйвери взглянула на вытиравшего стакан ямайского бармена и поняла, что тот услышал ее слова.

Покраснев, она тем не менее вспомнила о своей роли и толкнула к нему пустой стакан:

— А мне показалось, что в этом месте, скорее, найдешь неприятности. Разве с новичками не трудно?

— Бывает. Но большинство приезжает сюда уже не в первый раз. Мистер Клауд обязательно посещает нас по меньшей мере раз в год. А его жена Линн считает, что на острове не сыскать обслуги обходительней нашей. — Бармен был намного смуглее Эйвери и сверкал широкой улыбкой. Высокий, мускулистый, он напомнил Эве о рекламах игр по американскому футболу, мимо которых они проезжали по дороге из аэропорта.

Эйвери оглянулась через плечо на широкоплечего мужчину за пятьдесят в широкой гавайской рубашке, трущегося о костлявую крашеную рыжулю в сексуальной мини-юбке и на высоченных шпильках.

— Кажется, она намного его моложе.

— А, не, миссис Клауд в нише справа от вас.

Эйвери посмотрела в указанном направлении. Брюнетка под пятьдесят закинула ногу на бедро какого-то мужика и играла с открытым воротом его рубашки. Как только ее партнер встал, она его выпустила, подмигнула мужу на танцполе и пошла с кавалером к дверям, замеченным Эйвери раньше.

— Похоже, она решила поразвлечься, — сказал бармен за спиной Эвы.