– Я не могу вас понять, – сказал Джим. Ему нужно было говорить с этим существом, даже если они не понимали друг друга, – для того, чтобы транслятор мог собрать данные для анализа и контекста, в котором проводить анализ.
Существо ответило. Транслятор издал придушенный свист. Уши существа
дернулись назад, вперед, назад. Джим снова шагнул к существу, протянув к нему руки.
– Капитан… – сказал Спок.
Рука Джима наткнулась на невидимую преграду, которая подалась как
перина, а затем отжала его руку назад. Силовой скафандр Джима и барьер чужого существа при соприкосновении произвели электрическое потрескивание и завывание.
– Спорю, вы хотели мне сказать, что они защищают себя так же, как мы – себя.
– Именно, капитан. Но проблемы инфицирования не существует. Воздух
пригоден для дыхания. Содержание кислорода немного выше, чем в земной атмосфере, и значительно выше, чем в атмосфере Вулкана. Температура в пределах комфортной для людей.
– А для вулканцев?
– Для вулканцев комфорт несущественен. Скафандры не нужны. – Он выключил свой.
Джим дотянулся до контроля своего полевого скафандра. Тот вздохнул
– этот звук всегда напоминал ему о сдуваемом баллоне, – и его легкое давление исчезло. Джим глотнул, потому что заложило уши. Воздух пах странно, – чем-то, похожим на корицу и огненный пиппали.
Джим снова вжал руку в защитное поле существа, пока она не
остановилась. Существо смотрело на него с серьезным выражением. Джим ждал.
Поле ослабло.
Алое существо шагнуло вперед. Два представителя разных рас в первый раз коснулись друг друга.
Рука существа была горячей и сухой. Под кожей и мехом, плоть существа ощущалась очень плотной и напряженной – такой, будто она состояла больше из сухожилий, чем из мышц. Возможно, так оно и было. Или, может, слова «мышца» и «сухожилие» не имели никакого отношения к сложению этих существ.
– Добро пожаловать в Объединеную Федерацию Планет, – сказал Джим. – Спасибо, что пригласили нас на ваш корабль.
Глаза алого существа были янтарно-золотого цвета. Мех существ был
различных цветов. И глаза тоже.
Интересно, подумал Джим, – вот это, алое, – оно «он» или «она», или что-
то совершенно другое?
В условиях звездолета, одежда использовалась по обычаю, для украшения, из скромности. Никто из этих новых существ не был одет, хотя на пальцах рук и ног у некоторых были кольца. У существ не было ничего, в человеческих терминах, чего можно было бы стесняться; ничего немедленно опознаваемого в качестве органов размножения или вторичных половых признаков. Джим подавил свое любопытство на этот предмет, так же, как и на другие предметы, до тех пор, пока он не сможет общаться с этими существами и пока он не узнает об их обычаях и запретах.
Он продолжал говорить – для того, чтобы извлечь как можно больше информации для работы транслятора. Каждое слово, которое произносил Джим, каждый его жест встречались новым хором песни. Хотя существа пели в совершенно незнакомой Джиму тональности – или может, вообще без таковой, – их пение напоминало ему камерный оркестр. Их голоса парили, взмывали вверх, и сливались. В ответ транслейтор продолжал издавать бесполезное и бессмысленное бормотание.
– Капитан, могу я предложить?…
– Что, коммандер Спок?
– Отключите выход транслейтора. Процессор переведет его резерв на
сбор данных и анализ. Принуждение к переводу за пределами возможностей прибора послужит причиной крипто-шизоидного сбоя. Кроме того, он может непреднамеренно воспроизвести… оскорбительный шум.
Джим сделал, как предложил Спок. У него был хороший транслейтор. Если он слетит с катушек и его придется вычистить и перепрограммировать, он уже не будет прежним.
Спок продолжал сканировать, а разум его в это время был занят несколькими одновременными цепочками умозаключений. Во-первых, он наблюдал за поведением новых существ. Он не мог определить ни одного, кто взял бы на себя главенство в разговоре с Джеймсом Кирком, кто выглядел бы лидером по своим жестам и действиям. Вместо этого они, казалось, при всяком новом повороте беседы обсуждали, что делать дальше. Хотя капитан сконцентрировал свое внимание на алом существе, – то, кто заговаривал с Кирком или делал следующий жест, было подчинено случайной выборке, – или же подчинялось схеме, которую Спок пока не мог распознать.
Во- вторых, Спок рассматривал их окружение. Оно далеко превосходило по странности любое другое, в каком он когда-либо бывал. В одном направлении, пологие дюны вели к подножию холмов, холмы переходили в горы, горы –во все более и более высокие пики, поднимавшиеся в отдалении до тех пор, пока не пропадали за дальностью расстояния. В другом направлении, высокие каменные останцы поднимались из разбитого каменного основания, складываясь в причудливый пейзаж.
Изгиб земли не давал появиться горизонту. Расстояние и атмосфера, а не изгиб поверхности планеты, гасили дальние виды. В радиусе 180 градусов в одном направлении этот мир был безбрежен.