Первое обвинение

- Да, он не стал молчать. Он начал вопить. Сразу после того, как я обчистил кассу. Идиот чертов, из-за каких-то двенадцати долларов начал вопить как резаный!

- И что ты сделал?

- Велел ему заткнуться.

- А он не послушался?

- Да, не послушался. Поэтому я его ударил, а он все орал. Поэтому.., поэтому я и пощекотал его ножичком.

- Шесть раз?

- Я не знаю, сколько раз. Просто.., ударил, и все. Ему не нужно было вопить. Спросите его, сделал ли я ему что-нибудь плохое. Давайте, спросите! Он вам скажет. Я и пальцем к нему не прикоснулся, пока он не начал вопить. Пойдите в больницу и спросите его, тронул ли я его пальцем. Давайте, спросите его!

- Мы не можем, Стиви.

- Поче...

- Он умер сегодня утром.

- Он...

На мгновение мысли у Стиви перепутались. Умер? Коп сказал - "умер"?

Теперь зал притих в удивленном молчании. И до этого все слушали его внимательно, но сейчас тишина была какая-то другая, и от этой тишины ему стало вдруг холодно, и он посмотрел на свои ботинки.

- Я.., я не хотел, чтобы он умер, - пробормотал Стиви. Полицейский стенографист поднял голову:

- Чего он не хотел?

- Чтобы он умер, - шепотом повторил какой-то полицейский в форме.

- Что? - снова не расслышал стенографист.

- Он не хотел, чтобы он умер! - завопил коп. Его голос эхом отозвался в тишине зала. Стенографист наклонил голову и принялся что-то царапать в своем блокноте.

- Следующий! - сказал начальник полиции. Стиви сошел со сцены. В голове у него было на удивление пусто, ноги почему-то стали свинцовыми. Он прошел за копом до двери, а потом потопал вместе с ним к лифту. Они оба молчали, пока двери лифта не закрылись.

- Для первого дела ты серьезно влип, парень, - сказал коп.

- Он не должен был умирать! - отчаянно крикнул Стиви.

- А тебе не нужно было тыкать в него ножом, - заметил полицейский.

Стиви попытался вспомнить, что говорил ему Скиннер до предварительного слушания, но шум лифта мешал ясно мыслить. Он вспомнил лишь одно слово "соседи", когда лифт опустился в подвал, чтобы Стиви присоединился к ним.