Первая жизнь, вторая жизнь

Но сделал это не очень уверенно. А вот Лена осмелела и, гордо вздернув подбородок, прямо посмотрела на Сергея Сергеевича, затем произнесла:

— На любой.

— Ты с моим сыном только из-за денег?

— Если бы меня волновали лишь они, я приняла бы от вас ту сумму, что вы мне предлагали в качестве отступного.

Виталя и до этого уже ел вяло, а тут аж выплюнул ту пищу, что прожевал, но не успел проглотить.

— Чего-чего?

— Сергей Сергеевич не хотел видеть меня рядом с тобой. И чтобы я отстала, готов был заплатить десять миллионов рублей. — Жека мысленно присвистнул. — В Москве квартиру взять можно на эти деньги, в Калуге три, в поселке десять и купить все Васильки.

— Но Лола не взяла, — отметил Пименов. — Не потому ли, что посчитала сумму ничтожной? Стрясти с моего сынули можно значительно больше.

— Я ей подарил айфон, часы и сумку. От силы на три штуки. Не наговаривай на Лолу.

— Зато ты замутил грандиозное дело по ее указке. Пока я не знал, кто тебя вдохновил, радовался. Но когда во всем разобрался, напрягся: моим сынулей крутит умная, дальновидная баба с жопой Дженнифер Лопес. Об остальных ее достоинствах я могу только догадываться…

Лена изо всех сил держалась. Ее глаза чуть увлажнились, но лицо осталось спокойным. Женя ей сочувствовал.

— Извинитесь, — услышал он голос Семена. Вот это поворот! Ткачев ни слова не проронил с тех пор, как Сергей Сергеич уселся за общий стол.

— Что, прости?

— Вы гость в доме Елены. Но смеете ее оскорблять.

— Ой, Сема, не начинай.

— Я уже. — И стал подниматься из-за стола. Жека видел, что он нетрезв, но и не пьян в лоскуты, как тот же Леша вчера. Друг, кстати сказать, сидящий рядом с Ткачевым, пытался того усадить на место, но у него ничего не вышло. — Извинитесь перед Леной.

— А если я этого не сделаю?

— Я плюну вам в лицо. Борюсь с желанием сделать это давным-давно.

— Сем, ты офигел? — Виталя аж на стуле подпрыгнул.

— Сын, не лезь, — бросил Сергей Сергеевич. И уже Ткачеву: — Отойдем, поговорим.

— Извинитесь.

— Не нужно, — нервно вскричала Лена. — Все нормально. Я не оскорблена.

Но Ткачев продолжал сверлить Пименова-старшего взглядом. Тот пожал плечами и с легкостью проговорил:

— Приношу вам, Елена, свои извинения. Я был несправедлив к вам и груб.

Вот что значит политик. Мгновенно «переобулся», лишь бы ему в рожу не харкнули.

Женя не сомневался, что он повел бы себя иначе, имея за спиной охранников. Но, явись они в Васильки вместе с Пименовым, и Ткачев бы так не хорохорился. И все равно он вел себя глупо. Зачем вступать в конфронтацию с человеком, финансирующим проект, которым ты так вдохновился? Не из-за Ленки же?

Ответ на свой вопрос Жека получил вскоре.

Когда Сергей Сергеевич и Сема отошли и стали разговаривать. Они думали, их не слышат, но у Ляпина были ушки на макушке.

— Неужели ты все еще зол на меня? — начал Пименов.

— Это мягко сказано. Я вас ненавижу.

— Все еще? Ты же взрослый мужик и уже сам понимаешь, что не бывает белого и черного, плохих и хороших…

— Я вырос, но по-прежнему считаю предателей отвратительными людьми.

— Такой же упрямый, как твой отец. Если что-то в голову втемяшится, не свернешь. Никакие аргументы не действуют. — Сергей Сергеевич разнервничался и уже не мог сохранять привычный спокойный тон. — Я приводил кучу аргументов в пользу реконструкции бизнеса. Графики показывал, отчеты аналитиков… Я умолял его. Грозил банкротством, которое наступило бы максимум через год. Тогда и мы разорились бы, и наши служащие без работы остались бы.

— И вы нашли идеальный выход: кинули партнера и лучшего друга.

— Я хотел выкупить его долю. Твой отец отказывался от всех моих предложений. Что мне оставалось? Тонуть вместе с ним?

— Поделили бы активы по-честному.

— Как фабрики в рекламе «Твикс», где один из нас делал бы правую, второй левую? Ты не понимаешь если ничего в бизнесе, не давай советов. — Сергей Сергеевич уже кричал, и его слышал не только Женя, но и остальные. — Да, я поступил нехорошо. Но и не отвратительно. Тянул до последнего с решением и упустил несколько возможностей. И все почему? Не хотел терять друга. Я дорожил твоим отцом, но он был плохим бизнесменом. Я тянул его все годы. И если бы не мое отношение к нему, я изначально оформил бы фирму на себя, а его сделал замом.

— Вы забыли о том, что подали на него в суд? И из-за вас папа получил срок.

— Условный, — громыхнул Пименов. — Он накинулся на меня прилюдно. Я написал заявление, естественно. Но не стал сажать. А мог бы.

— Все это уже не имеет значения. Папа умер. И в этом виноваты вы. Он не мог пережить предательства. И непосильной работы. У него было здоровое сердце до тех пор, пока вы…

— Я предлагал ему деньги, — оборвал его Пименов-старший. — Много раз. Но он гордо от них отказывался. А мог бы взять ради семьи. И если я знал бы, что с его сердцем проблемы, отправил бы в лучшую клинику.