Первая жертва

Вжавшись в стену, Хэрольд почувствовал, как что-то просвистело рядом с его головой и ударилось о гранит. Пуля пролетела чуть ли не в дюйме от него. Хэрольд посмотрел на выбоину в стене. А преследуемый с преследующим уже завернули на боковую улицу. Портье, загорелый блондин в замызганных белых штанах и майке оторвал взгляд от газеты.

— Пять долларов в день, — сообщил он. — Деньги вперед. Душ в коридоре.

— Я только что чуть не погиб, — пожаловался Хэрольд.

— Надо быть осторожным, — посочувствовал портье. — Тут ужасное движение.

— Нет, я чуть не погиб от пули.

— А, Охотники, — махнул рукой портье, как бы говоря — «Дети есть дети». — Вам нужна комната? Вот тут распишитесь.

В комнате с белыми занавесками на окне, небольшой, но довольно чистой, стояла односпальная кровать и умывальник. Окно выходило на площадь, где красовался какой-то памятник.

Взяв рюкзак, Хэрольд прошел в душ, находившийся в конце коридора, вымылся, побрился, выстирал костюм и переоделся в джинсы и синюю рубаху. Вернувшись в комнату, он нашел в шкафу плечики и повесил одежду сушится.

В комнате был телефон. Из потрепанного кошелька Хэрольд достал клочок бумаги, на которой был записан номер телефона Норы. Пришлось подождать, пока его соединят через коммутатор гостиницы, и это показалось ему вечностью. Наконец на том конце подняли трубку.

— Нора? Это ты?

— Кто это?

— Угадай!

— Не собираюсь играть в эти игры. Это ты, Фрэнк?

— Черт возьми, Нора, ты действительно меня не узнала?

— Хэрольд? Неужели это ты? Здесь, в Охотничьем Мире?

— А кто же еще, как не я.

— А как ты?.. Ладно, об этом можно поговорить и потом. Может, заглянешь ко мне. Ты не хотел бы чего-нибудь выпить?

— Это все равно, что спросить у свиньи — не хочет ли она повалятся в грязи.

— Тогда приходи, — сказала Нора и рассказала, как к ней добраться.

На улицах было людно, в воздухе пахло поджаренным на растительном масле мясе, острыми приправами, сладким вином и еле слышным навязчивым запахом бездымного пороха. Люди были одеты в самые удивительные наряды. Встречались прохожие в меховых шубах, купальниках, греческих туниках, римских тогах, с прическами времен Возрождения, в набедренных повязках американских индейцев и турецких шароварах. Были тут и другие костюмы, происхождение которых Хэрольд так и не смог определить. Но все здесь говорило о достатке, и Хэрольд с удовольствие глазел по сторонам. Ему еще никогда не приходилось видеть такой сияющий чистотой город. Вдоль тротуаров росли деревья, и на них было приятно смотреть. Он слышал, что на острове есть даже целый лес, и ему хотелось обязательно там побывать.

Несколько раз ему приходилось расспрашивать прохожих, прежде чем наконец не дошел до небольшой площади, про которою говорила Нора. Там он сразу же нашел ее дом с каменной аркой. Пройдя под ней, он поднялся на второй этаж и нажал на кнопку звонка первой двери справа.

Дверь открыла Нора.

— Ну, заходи, — сказала она.

14

За те два года, что они не виделись, Нора почти что не изменилась такая же невысокая, с хорошей фигурой, миловидным личиком и гладкими, коротко подстриженными волосами, как у девушек с рекламных плакатов парикмахерских. У нее была небольшая, но аккуратная квартирка. Нора предложила ему пива.

— Как же ты попал сюда, Хэрольд? У тебя ведь была такая хорошая работа на фабрике синтетического мяса. Я никогда и не предполагала, что ты можешь ее бросить.

У старого Клэймора никогда не было лучшего специалиста по обогащению искусственного мяса жиром. Эту работу приходилось проделывать вручную, так как оборудование было ветхим и все время ломалось, а автоматическая линия жирообогащения вообще никогда не толком работала. Отремонтировать машины не было никакой возможности, потому что ближайшая мастерская располагалась в Олбани. Хэрольд целыми днями простаивал возле конвейера, обрабатывая прямоугольные блоки мяса, которые проезжали мимо на загаженной мухами ленте. Каждый блок мяса имел размеры 6 кубических дюймов и весил ровно один килограмм. Все блоки были одинакового розового цвета. После Хэрольда, блоки мяса направлялись дальше по конвейеру к структуралистам.

— Если говорить правду, то не я бросил работу, а она меня, — сказал Хэрольд. — Знаешь, что сделал со мной старый Клэймор? Со мной, лучшим на фабрике жирообогатителем? Решил на некоторое время перестать обогащать жиром свое искусственное мясо и посмотреть, вызовет ли это жалобы. Якобы, слишком дорого ему обходилось обогащать те желатиновые блоки натуральным жиром. Хотя он и придает им какой-то вкус. Вот меня и уволили. А как ты сама знаешь, работу сейчас в Кин-Уэлли не найдешь.

Нора кивнула.

— Кто-кто, а я-то это прекрасно знаю. До того, как приехать сюда, я по двенадцать часов работала в магазине Симмонса в Лейк-Плэсиде и еле-еле сводила концы с концами.

— Фреда Симмонса уже нет, — сообщил ей Хэрольд. — Упал в один из старых карьеров. Теперь магазин перешел к его сестре.

— Нельзя плохо говорить про покойников, — вздохнула Нора, — но он был ужасный скупердяй. Хэрольд, но ты зачем сюда приехал?