Первая жена Иуды

– Где ваши халат и полотенце? Думаю, до приезда нашего официанта я успею привести себя в порядок и даже выпить чашку кофе…

Глава 18

Марк сидел в своем кабинете и смотрел на телефон, спрашивая себя, правильно ли он поступил, рассказав Рите о том, что ее подруга Тамара Рындина почти всю ночь просидела у них дома и напилась так, что ее пришлось буквально выносить из квартиры, чтобы усадить в такси. Если бы он не рассказал, то Тамара сама, в красках, сообщила бы об этом лучшей подруге, тем более что она ждет не дождется возвращения Риты: им, женщинам, будет о чем потолковать, ведь от Тамары ушел муж. К ее родной сестре! Он понимал, что она была не в себе, когда напросилась на ужин, как понимал и то, что не может ей отказать. Вместо нарядно одетой и тщательно причесанной и накрашенной Тамары он видел перед собой потрепанную жизнью, немолодую уже женщину с дрябловатой кожей, мешками под глазами и отвислыми от тяжелых золотых серег мочками ушей. В темных брюках, тонком свитере и со скромной сумкой в руках она стояла перед ним на пороге и едва сдерживала слезы.

– Марк, ну где она? Ну почему ее нет? Мне так надо ее увидеть, поговорить… Представляешь, мне и идти-то больше некуда… Была бы Зося, я бы хотя бы ей поплакалась, но и она меня бросила… Сегодня, правда, приходила одна, но я же ее совсем не знаю… Отправила Георгия навести о ней справки, ты же понимаешь, что я не могу впустить к себе в дом первую встречную, мало ли… И он, представь себе, успел, перед тем как бросить меня, выполнить мою просьбу. Пошел, все разузнал, даже водителя своего подключил к этому делу… Оказалась хорошая тихая семья, женщина такая приятная, хотя… у нее, знаешь ли, такие пышные формы… Я из-за этого и не хотела ее брать в свой дом, из-за Георгия, и не потому, что он кобель, нет, он никогда не давал мне повода ревновать… Но когда в доме постоянно красивая баба с большими титьками, сам понимаешь… Зато теперь, – она издала нервный заливистый смешок, – я могу принять в качестве домработницы хоть Софи Лорен… Как говорят психологи, надо найти даже в самой тяжелой ситуации что-то позитивное. Вот я и ищу…

Она продолжала стоять на пороге, и Марк, не выдержав, взял ее за руку и втащил в квартиру.

– Еще немного, и у тебя начнется истерика… Возьми себя в руки… Хочешь поесть?

– Поесть? – Брови ее взлетели вверх. – Да ты что, Марк, меня тошнит от одного вида еды…

– Ладно, чаю дам. Хочешь – пей, не хочешь – не пей. Проходи. Думаю, что тебе нельзя сейчас быть одной. Но предупреждаю сразу – ночевать отправлю домой…

– Марк, я, если честно, еле стою на ногах. Что-то слабость такая, всю трясет… Никогда бы не подумала, что мой Гоша способен на такое… А ведь Сашка постоянно была рядом с нами, разве что жила отдельно, но почти каждый день бывала у нас… У нее личная жизнь всегда была на нуле, она какая-то невезучая. А теперь я думаю: быть может, она давно была влюблена в Гошу, да я просто не замечала? Или же у них был роман, который тянулся годами… Тяжело об этом думать, честное слово…

– И как же ты об этом узнала? Кто-то сказал? Может, ты все преувеличиваешь?

Марк усадил ее за стол и включил чайник. Тамара достала из сумочки платок и шумно высморкалась. Затем, сухо умывшись ладонью (движение машинальное, нервное), села прямо и посмотрела на Марка долгим взглядом.

– Если бы, Марк… Я пришла, а его вещей нет… И ни записки, ничего… Я поняла, что произошло, но не знала, где его искать. Зоси нет, говорю же, посоветоваться не с кем, к тому же она наверняка бы рассказала мне, где он и с кем, она человек наблюдательный, всегда была рядом… И я позвонила подруге. И знаешь что оказалось? Что все мое окружение знает о романе Гоши с Сашкой, кроме меня… Как это, собственно, всегда и бывает.

– Может, это только сплетни? Ты же сама говорила, что твоя сестра постоянно была рядом с вами…

– Я поехала туда, к ней. Долго звонила. Думаю, еще бы немного, и звонок бы сгорел… Но я чувствовала, что они, голубки, там. Представляешь, они долго не открывали, а потом открыли. Вернее, открыл… Гоша. Стоял себе на пороге с каменным лицом, не виноватым, а именно каменным, и молчал. Ждал, наверное, когда я взорвусь и брошусь его бить, царапать… Я вдруг поняла, что он боится, что я захочу что-нибудь сделать с сестрой, поэтому держал оборону… А я… Я что? Говорю: Гоша, это правда? Он говорит: да. Сказал еще, что мне надо успокоиться, взять себя в руки и все хорошенько обдумать. Он имел в виду имущественную сторону нашего развода… Вот я и думаю. Хожу с тех пор вот уже несколько часов – и думаю, думаю… Главное, не свихнуться… Понимаешь, не могу представить себе жизнь без него… Он ушел, а мне кажется, что он умер. И главное, я не могу его вернуть. Даже если сделаю сальто-мортале. Если даже стану президентом страны. Понимаешь, надо знать моего мужа. Он – человек крайне нерешительный по сравнению со мной. Но, если уж он ушел, значит, готовился к этому давно. У него было много времени, можешь мне поверить…