Первая жена Иуды

– Раздевайся и ложись. Расслабься и представь себя на море… Понимаю, звучит глупо, быть может, но ты все равно представляй… Знаешь, когда я бывала в Москве, мне было трудно привыкнуть к метро, я остановки считала… А потом стала сама с собой играть в такую вот «морскую» игру: представляю себе море, тихое, волны набегают одна за другой, под ногами песок… Крики чаек. И знаешь, помогло. Не знаю, как тебе еще объяснить, но все дело только в тебе самой.

– Ты не уходи только, хорошо? Очень тебя прошу… Я понимаю: то, что со мной происходит, – явление временное, но пока я не готова оставаться одна… Посиди со мной…

Рита принесла в ванную комнату маленький стул, села. Вероника, которой пришлось помимо воли просидеть сутки в камере и испытать все мерзости тюремного дискомфорта, торопливо, даже с каким-то видимым облегчением разделась и залезла в воду.

– Там, в камере, ко мне приставала какая-то тетка… От нее так пахло… Она сразу спросила меня: ты что, мол, убила любовника? Откуда она знает…

– Закрой глаза и не думай ни о какой тетке. Понимаешь, у них там… в тюрьмах, СИЗО, я точно не знаю, как называются эти конторы, своя информационная сеть…

– Я понимаю еще, если бы она сказала, к примеру: ты мужика застрелила… Но любовника… тем более, что я с этим Рубиным знакома недавно…

Она закрыла глаза и стала медленно погружаться под воду. Секунда, и ее бледное лицо стало зеленоватым от воды, а на лице появились бирюзовые, не успевшие раствориться кристаллы соли. Рита смотрела на застывшую под слоем прозрачной воды Веронику и думала о том, что в последнее время занимается тем, что переживает чужие жизни, примеривает на себя проблемы, к которым не имеет никакого отношения. И от этой мысли ей сразу же стало стыдно. Как хорошо, что Вероника там, под водой, не может ни увидеть на ее лице, ни просто почувствовать ее мысли…

Когда она вынырнула, лицо ее просветлело, и тут же Вероника снова нахмурилась.

– Я обманула тебя, Рита. Нет, это не я убила Рубина, но этого человека я хотела бы видеть мертвым… Хотела и в то же самое время… – Она посмотрела куда-то за спину Риты и даже оглянулась, словно в тесной ванной комнате их кто-то мог услышать. – История очень странная и стыдная… А обманула я тебя в том, что якобы не хотела тебе ее рассказать. Нет, напротив. Тогда, ночью, я ехала к тебе единственно с целью рассказать ее и спросить совета. Понимаю, что в личных делах, да еще и таких странных, как это, человек сам должен выбрать, как ему поступить. Но вот не смогла. И теперь не знаю даже: это хорошо, что Рубина нет, или плохо…

– Вероника, у тебя точно крышу снесло… Ты хотя бы соображаешь, что говоришь? Разве можно так рассуждать о смерти? Или ты хочешь сказать, что этот москвич тоже в свое время совершил преступление? Почему ты так пространно о нем отзываешься? Кто он, наконец? Не верю, что у тебя с ним ничего прежде не было. Сегодня, когда мы встречались с тобой, ты мне сказала такое, что я забеспокоилась о твоем психическом здоровье… Ты сказала: «Я его никогда не видела. Я его чувствовала…» Объясни, что это значит.

– В том-то и дело, что я сказала тебе чистую правду… Знаешь, мне что-то стало нехорошо и жарко… Дай мне полотенце… Пойдем куда-нибудь, где свежо и прохладно… Я тебе все расскажу. С самого начала.

Только убедившись, что Вероника уснула, Рита отправилась к Марку. Она нашла его сидящим перед телевизором с банкой пива в одной руке и телевизионным пультом в другой.

– Послушай, может, проделаем дверь между нашими квартирами… А то как-то странно: я – в одной квартире, ты – в другой.

– А мне кажется, что это отличный вариант. Здесь, в своей квартире, я прежний Марк Садовников, одолеваемый работой и мыслями об убийствах, преступниках и жертвах. А там, у тебя, в твоей чудесной мастерской, – я почти женатый мужчина с букетом цветов в голове…

– Недурно сказано для следователя прокуратуры…

– Куда ты дела свою подружку? Выставила за дверь, объяснила ей, что твоя личная жизнь неприкосновенна и что невозможно решать проблемы своих подруг за счет?..

– Марк, сначала скажи, ты видел, чтобы кто-нибудь пришел за конвертом, который ты бросил во двор?

Марк бросил многозначительный взгляд на лежавшую перед ним развернутую газету:

– Я сам сходил и принес этот дурацкий конверт… Представляешь, это Лева Локотков, мой коллега. Прислал мне конверт, в котором газета со статьей обо мне… Какая-то журналистка написала статью о нашем последнем деле… Мы раскрыли, если ты помнишь, убийство бизнесмена Тараканова…

– О тебе написали статью? – Рита попыталась взять газету, но Марк мягко отстранил ее руку.

– Не думаю, что тебе это будет интересно…

– Марк!

– Да мало ли что пишут о нас журналисты… Раздули дело, меня там расхвалили так, что мне теперь неудобно будет смотреть своим товарищам в глаза…

– Марк, ну покажи!

– Потом… Когда-нибудь потом.

– Это нечестно! Мы же договаривались, что у нас не будет друг от друга никаких тайн…