Первая заповедь

Все взволнованно зашумели. В одно мгновение обстановка изменилась: радость победы исчезла, потому что, как стало ясно, некого было побеждать. Они были на Земле (слава Богу, конечно!), но это значило, что их действия (пусть всего лишь смоделированные сознанием каждого в игровой ситуации) - не подвиг, а преступная авантюра, вопиющее нарушение правил, за которое (вернее, за готовность к которому) придется теперь отвечать. И недавний герой - зачинщик всей этой истории! - превратился едва ли не в предателя, по чьей вине пострадает весь экипаж:.

«Ну почему именно нам достался такой штурман?! Сидел бы тихо, никуда не лез… Так нет! Понесла нелегкая…» - эта мысль будто витала в воздухе, пока не посетила всех.

На Кена никто не смотрел. Но он понял, почувствовал их отчуждение. Да, он виноват. В том, что оказался первым; что заставил других поступить по совести, вопреки инструкции; что в итоге спас их всех, пожертвовав собой. В том, что каждый из них желал оказаться на его месте - и не сумел. Такой вины не прощают. Особенно тем, кого никогда не считали своим.

Он поднял голову и с вызовом взглянул на всех по очереди - Поула, Френка, Артура… За каждого из них он готов был отдать жизнь - там, на призрачной Вионе. Они были его друзьями. Они любили его. Но все это было ТАМ. Здесь у него нет друзей.

Ни слова не говоря, он шагнул к выходу. Сверху из динамиков прозвучал вызов к адмиралу, но Кен даже не обернулся, словно его это уже не касалось.

«Когда-нибудь ты поймешь, каким прекрасным может стать Возвращение…» - вспомнилось вдруг, и из горла вырвался то ли кашель, то ли сухой смех.

* * *

«Итак, ничего на самом деле не было: ни Вионы, ни черных лилий, ни командора Герда… Ни Эйи. Ее тоже не было в моей жизни. Никогда…»

Кен стоял на ступенях Главного штаба Флота, испытывая чувства ребенка, у которого лопнул воздушный шарик. Все оказалось сном. Его обманули, заставив извлечь из глубин сознания самое сокровенное, что хранилось там, неведомое ему самому. Заставили стать мятежником и героем, поверить в призраки и бороться с самим собой. А теперь, когда он очнулся, не оставили ничего, кроме воспоминаний, каким он был в том придуманном мире и каким никогда не будет в этом…