Первая версия

— Я думаю, если не будет особых препятствий со стороны американцев, то визы вам будут готовы завтра. Если вдруг возникнут сложности, то я свяжусь с МИДом. Вряд ли этот цэрэушник так уж сильно сможет помешать. Надеюсь, завтра вечером вы уже будете в самолете. Занимайся своими делами, я обо всем распоряжусь. Если все будет нормально, приедете завтра. Получите паспорта с визами и деньги на расходы.

— Спасибо, Костя.

Мы пожали друг другу руки. Во взгляде Меркулова промелькнуло сочувствие.

Перво-наперво надо было позаботиться о машине.

Так как осуществление моего плана держалось в строжайшей тайне, в которую был посвящен только один человек, то есть я, я не мог воспользоваться услугами дяди Степы. Моя же машина осталась в Беляево у подъезда. Если за мной следят, то машина эта — вроде как визитная карточка. К тому же хотя я и решил для себя, что ни Марина, ни Люба не повинны в моих неприятностях, но окончательной уверенности у меня не было.

Рисковать же я не мог — на это у меня просто не было времени.

Я даже не рискнул звонить по телефону из прокуратуры. Наверное, это глупо, но я уже опасался чуть ли не собственной тени.

Поэтому к Сереге Полуяну я свалился как снег на голову посреди жаркого лета. Серега работал в металлоремонте на Пятницкой. Был он мастером наивысочайшего класса, мог из простой железки смастерить инструмент на любой, даже самый взыскательный вкус.

Я знал его так много лет, что толком и не помнил, где же мы когда-то познакомились — то ли на хоккее в Лужниках, то ли в пивной на Сталешниковом. Но что пиво способствовало нашему знакомству, это я помнил точно.

Я выбрал довольно хитрый маршрут. Вместо того чтобы ехать до «Новокузнецкой» или «Третьяковской», я сначала добрался до «Полянки». Для профилактики сменил пару поездов, вскакивая и выскакивая из каждого в тот момент, когда двери уже закрывались. Никого за мной, похоже, не было.

Я пересек Полянку и углубился в замоскворецкие переулки и проходные дворы, вспоминая по ходу рекомендации В. И. Ленина о том, как через проходные дворы уходить от царских ищеек. К сожалению, любимый Ильичом вариант маскировки с применением различных меховых шапок и кепок был неприемлем. Уж больно погода была неподходящая.

Е-мое! Я аж чуть не подпрыгнул, забыв о том, что должен выглядеть предельно незаметным. Ведь на этой разнесчастной Пятницкой живет Люба.

Ничего, я зайду с черного хода, который в Серегиной мастерской обычно не запирается. Тем более, что мастерская все же находится в начале Пятницкой, а Любин дом — в самом ее конце.

От армянских предков у Сереги осталась только фамилия. Ни скуластое лицо, ни самый обычный российский нос картошечкой, ни светло-пшеничные брови и усы не напоминали о южной родине его прадеда. Об армянском языке и алфавите он знал не больше меня.

Зато очень любил говорить в моменты наивысшего пивного энтузиазма: «Мы, армяне, народ горячий». И голубые глаза его и впрямь разгорались невероятным южным жаром.

— Ексель-моксель! Кого я вижу! Это ж Саня! — заорал Полуян на всю мастерскую.

Какая ж тут на хрен маскировка: Серегины возгласы гулко раздались не только в подсобке, но и в помещении приемной и, кажется, даже на улице. Я прижал палец к губам. Серега меня тут же понял и поманил пальцем в глубину мастерской.

— Ты при машине? — взял я сразу быка за рога.

— Саня, обижаешь, когда ж я без нее был? Как часы работает.

— Когда сможешь освободиться?

— Да хоть сейчас. Мертвый сезон. Колян до вечера и без меня досидит. А что случилось? Тебя куда подвезти? Или помочь чем?

— Помочь, помочь. И подвезти. Дачу брать будем.

Я улыбнулся, чтобы Серега сразу не слишком-то испугался. Но говорил я чистую правду. Правду, и только правду.

Серега расплылся в невероятно широкой и счастливой улыбке:

Я наконец сел по-человечески.

— Да, двигатель у тебя знатный...

— Ты давай, Саня, как-нибудь мне свою пригони. Мы с тобой вдвоем за день все сделаем. Не машина будет — самолет. Идет?

— Идет. Расплачиваться пивом?

— Само собой!

Мы уже ехали по Рублевке.

— Слушай, Саня! — Серега говорил как бы весело, но в то же время и вполне серьезно. — Ордера у тебя, как я понимаю, нет?

— Нет, — честно ответил я.

— А если нас повяжут?

— Вся ответственность на мне. К тому же почему это нас должны повязать?

— Ну, мало ли...

— Не дрейфь, Серега. — Я похлопал его по плечу. Я, конечно, понимал, что его слегка подставляю. И даже не слегка. Но другого выхода у меня не было. С другой стороны, я, конечно, смогу его отмазать в случае чего. Просто этого случая не должно быть в принципе. Как такового.

Я рассчитывал, что в разгар рабочего, хоть и летнего дня на даче никого не должно быть. По оперативным данным, жена Филина пребывала на курорте в Греции, а сам Филин в это время обычно бывал в Москве и возвращался на дачу не раньше семи-восьми вечера, а то и вовсе только в выходные.

Машину мы оставили на обочине около поворота к Жуковке. Далее путь наш лежал вовсе не к проходной, а к забору, который был совсем не высок.