Первая работа

Пожилая учительница покачала неодобрительно головой и двинулась дальше. Похоже, этот Володя тут всем нравился. Хотя глаза у него были как у богомола – огромные и навыкате, как будто ненастоящие.

– Прекрасно выглядишь, – негромко сказал он Ольге Сергеевне.

Она коротко улыбнулась ему, а потом велела:

– Веди же скорее нас в класс, Володя! Опоздаем!

– Я с тобой не сяду, – неожиданно прошипела Тане ее подружка. – Спишешь у меня, как в тот раз!

Я даже опешила: вот так пламя ненависти! А Таня лишь кивнула и заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Ее руки дрожали. Ольга Сергеевна представила нам своего приятеля как «профессора Коваленко», и мы помчались по коридорам – все дальше и дальше от запаха капусты.

Когда мы пришли, все парты были заняты, кроме первых. Понятно, дураков нет сидеть под носом у учительницы – молодой, но при этом одетой как бабушка, в темную клетчатую юбку, в черную жилетку, расшитую красными нитками. На голове ее красовался пучок, на носу – очки с толстыми стеклами. Ее хотелось назвать Катушка, сама не знаю почему.

Танина подруга углядела свободное место рядом с каким-то парнем на последней парте и, толкнув меня, ринулась туда.

– Сядешь со мной? – предложила я Тане.

Таня с обреченным видом кивнула и осторожно, будто боялась, что под ней рухнет стул, села за первую парту.

Ольга Сергеевна и ее профессор Коваленко оживленно болтали у двери.

– Если твои победят, приглашаю тебя на кофе венской обжарки, – любезничал профессор.

– Начинай варить его, – скупо улыбаясь, отвечала Ольга Сергеевна. – Я сегодня самых сильных привезла.

Таня скривилась.

– Ты чего? – не выдержала я.

– Я мало готовилась, – прошептала она.

– Ха! Я вообще не готова. И не переживаю.

– Ты не переживаешь, потому что в этой олимпиаде в основном то, что в десятом проходят, – возразила Таня. – Мы грамматику вообще не повторяли!

Покосившись на смеющуюся Ольгу Сергеевну, Таня добавила: «Она меня убьет».

Катушка глянула куда-то за наши спины, а потом обратилась к Ольге Сергеевне:

– Извините, не могли бы вы продолжить вашу беседу в другом месте?

И Ольга Сергеевна, и профессор Коваленко прыснули, как подростки, а потом, посерьезнев, кивнули и удалились.

Ольга Сергеевна на прощанье шутливо погрозила нам пальцем, отчего Таня еще больше помрачнела.

– Глупость все эти олимпиады, – тихо сказала я. – Только тешат учительское самолюбие.

Таня удивленно повернулась ко мне.

– Они проверяют, хорошо ли ты знаешь язык, – возразила она.

– Глупости, – повторила я. – Допустим, такое задание: перевести на английский язык звуки животных. Получается, если ты можешь сказать, что «овца блеет», а «собака лает», то владеешь английским?

– Ну да, – кивнула Таня. – Надо владеть языком так, чтобы быть в курсе всех мелочей.

– Все мелочи помнить невозможно.

– Учителя лучше знают, какой материал нам давать! – стояла на своем Таня.

– Не всегда, – тихо сказала я.

Тихо, потому что к нам приближалась Катушка с листочками в руках.

– Откуда тебе знать? – не унималась Таня. Катушка отошла, вручив нам задание. – Ты что, учительница?

– Да! – гордо сказала я. – И у меня неплохо получается преподавать язык.

Таня покосилась на меня с сомнением.

– И кому ты преподаешь?

– Не важно, – уклончиво ответила я. – Одной… особе.

– Давно?

– Ага, – легко соврала я.

Таня приподняла брови, а потом вздохнула:

– А я думала, только после института можно.

– Да это просто, – разошлась я. – Приходишь к человеку домой и болтаешь с ним на иностранном языке.

– Ого, – округлила глаза Таня, уставившись на меня и забыв о задании.

Не знаю, что на меня нашло. Мне хотелось произвести на Таню впечатление. А еще меня так все раздражало: и голод, и запах капусты, который проник и в класс. Больше всего раздражало кокетство Ольги Сергеевны с этим Володей. Ей, понимаешь ли, перед ним захотелось порисоваться, а мы, как рабы на галерах, должны писать ответы на дурацкие задания, остерегаясь удара кнута. Долой страх перед учителями!

– Так что учителем может стать каждый, – продолжила бахвалиться я, – стоит только захотеть!

Таня не сводила с меня глаз, и я наслаждалась ее вниманием.

– Страх перед учителем похож на шнурки на ботинках, – вещала я шепотом. – Завяжи потуже и иди себе спокойно куда хочешь!

– Девочки, – строго сказала Катушка, возвращаясь на свое место перед нами. – Что за разговоры?

Таня вздрогнула и уткнулась в свой листок. Я ответила Катушке спокойным взглядом, но она торопливо достала из кармана жилетки мобильный и принялась что-то на нем набирать.

Тогда и я придвинула к себе листок. Первое задание гласило: «Перевести на английский глаголы „лаять“, „блеять“ и „ржать“». Я картинно возвела глаза к небу. От Тани не ускользнула моя реакция, и она улыбнулась, не глядя на меня. Ее руки, сжимающие листок, перестали дрожать, и она углубилась в работу.

Катушка тем временем увлеченно переписывалась с кем-то по телефону. Она то широко раскрывала глаза, то подавляла улыбку.