Первая работа. Испания

Перед моими глазами вдруг замелькал год, который я потратила, чтобы заработать деньги на эту поездку. Я услышала капризный голосок Даны, отказывающейся учить местоимения, и насмешки Розы Васильевны. Я вновь почувствовала страх и мучения, которые сопровождали меня на первых уроках, и огромную физическую усталость, которая накатывала ближе к концу года…

— Нет, — твёрдо сказала я и поднялась со скамейки, — извини, но нет.

— Как это? — опешила Марина. — Ты что, крейзи?

— Я не хочу прогуливать, — тихо сказала я, глядя в сторону, на совок, болтавшийся на башенке.

— Ну смотри! — прошипела Марина и, развернувшись на каблуках, умчалась прочь.

Я сунула пустую коробочку из-под гаспачо в мусорный бак и поплелась домой. Какая неприятная вышла ссора. Из-за неё я перестала слышать голос города. Да и вообще не хотелось даже смотреть по сторонам. Может, надо было согласиться? Ну подумаешь, прогуляла бы денёк.

С другой стороны, я ведь сама учитель. И я знаю, что, если не заниматься регулярно, результата не будет. К тому же завтра Исабель даст нам какое-то задание. Нет уж, либо учёба, либо гулянка…

Но всё же неприятно вышло.

Дверь в квартиру мне открыла сеньора. Она говорила по мобильному, поэтому просто помахала мне рукой, а потом указала на гвоздик у двери, где висело несколько ключей с бирками. На одной из бирок было моё имя. Я поблагодарила кивком и сняла ключ. Странно, он показался мне таким тяжёлым… За тумбой с вазочками я разглядела стул и осторожно опустилась на него. И ноги мне показались тяжёлыми, а уж про рюкзак вообще молчу!

Сеньора всё говорила и говорила, повернувшись ко мне спиной. Я уловила слова «туристы» и «плохо», но всё равно не поняла, о чём она вещала. Когда сеньора закончила и развернулась, то даже ахнула от удивления и смущения, обнаружив меня на стуле. Видимо, она думала, что я прошмыгнула в свою комнату. Но самое изумительное было в том, что она принялась мне зачем-то объяснять, о чём она говорила! Мне-то какая разница? Я всё равно ни слова не понимаю! И объяснение мне не помогло. Сеньора толковала что-то про свободу, которую нужно давать туристам, и про вазочки. Но при чём тут вазочки?!

У меня разболелась голова, и я прервала её речь вопросом:

— Вай-фай?

— ¿Perdón? — недоумённо переспросила она.

— Вай-фай! — сказала я погромче.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга в недоумении. «Да я совсем тупая, — отчаялась я, — даже пароль от вай-фая узнать не могу!»

— А! — вдруг сообразила сеньора. — Ви-фи!

Ну конечно, «ви-фи». Зачем испанцам напрягаться и разбираться, что английское i читается не как «и»?

Сеньора заулыбалась и показала на одну из вазочек, металлическую. Из её горлышка торчал листок. Я взяла его, развернула. Ну да, вот он, пароль от вай-фая. Не дом, а какой-то форт Боярд. Особенно меня сразил пароль: слово Barcelona задом наперёд. Ну просто гении шифровки они с сыном, что и говорить!

Уставшая, я заползла в свою комнату. Погладила комод, даже поздоровалась с ним шёпотом. Вдруг вечером он снова покажется мне страшилищем? Лучше уж задобрить его заранее.

Без сил рухнула на кровать. Немного полежала, прислушиваясь к тишине. Потом включила «ви-фи» и описала маме через вотсап свой день. Мама отреагировала сразу. Наверное, сидела и ждала, бедолага, новостей от меня. Я рассказывала про занятия, но маму интересовало, не голодная ли я и (внимание!) не мёрзну ли.

«Страшно мёрзну», — ответила я и послала саркастический смайлик. Последние силы ушли на то, чтобы успокоить маму. Да, я ела, целый литр супа. И целый батон хлеба. Про то, что на ужин меня ждёт шоколадка, я, понятно, умолчала.

«Так что там со способом?» — устало спросила я у города, когда разговор с мамой был окончен.

Но город молчал. Точнее, он говорил со мной: автомобильными гудками, детским смехом под окнами, криками чаек. Звал за собой, манил, уговаривал… Однако я не могла даже оторвать голову от подушки.

Перед тем как отключиться, я всё же решила повторить предлоги, употребление которых нам сегодня объяснила Росита. Вдруг это и есть тот самый философский камень?!

Глава 13 Море — друг мужского рода

«Просыпайся!» — сердито сказал на ухо город.

Я вскочила. Город сердится? Этого ещё не хватало. Мало мне недовольной Марины.

«Чего бухтишь?» — спросила я, зевнув.

Солнце уже проникло сквозь резные ставни и расцветило жёлтыми полосами комод.

«Как не бухтеть, — обиженно сказал город, — ты уже третий день у меня! И не видела самого главного!»

«Погоди, — встрепенулась я, — но где оно?»

Город опять замолчал. Какой бука… А про него ещё пишут «самый энергичный и жизнерадостный на свете».

Впрочем, город прав. Почему я до сих пор не добралась до… моря?!