Первая партия (СИ)

Темари мысленно что-то прикинула.

— Вернулись почти тайно, спустя два года, да ещё и в период Овна.

— Ты лучше прикинь, в каком доме сейчас луна.

— В каком?

— Темари, ну блин, ну я же тебя учил!

— Да не томи, скажи уже! А то стукну! У нас серьёзный разговор, между прочим!

Канкуро по-детски поджал губы, но молча согласился; с годами тумаки старшей сестры продолжали приходить по адресу.

— Луна сейчас в восьмом доме, — неохотно сказал.

И поскольку каждый коренной житель Суны традиционно смотрел на звёзды, поскольку больше по ночам смотреть было не на что, и разбирался хоть как-то в движении небесных тел и их влиянии на земной мир, даже не будучи в этом сильно заинтересованным, Темари побледнела. Смерть и перерождение — не самая приятная звёздная декорация, под которую хочется начинать войну.

— Шакал сказал, что все концы ведут к началу, а начало начинается с нас, — мрачно продолжил Канкуро. — Как-то так, точную формулировку подзабыл, — это ложь, — слишком много песка было во фразе. Мне показалось, он был напряжён. Но намёк остался ясен: начало «начинается» с нас. Не мы его начинаем, скорее, оно само, и вот это самое неприятное; значит, или ему опять звёзды нашептали; или шары для предсказаний, ладони, кофе, карты, маятники, кости показали; или так просто судьба складывается для нас и для всех причастных. Или, — Канкуро понизил голос и взглянул на сестру из-под ресниц, — что хуже, ветры наговорили.

— Нас хотят использовать, — одними губами догадалась Темари, не рискнув шёпота.

Канкуро кивнул.

— Гильдия кукловодов ничего не знает! — громче нужного воскликнула она, переводя тему. — А должны были бы! Сколько лет прошло с предательства Сасори! Гильдия уже многократно расплатилась за свою оплошность.

— Ну, — Канкуро помялся с ноги на ногу, подыгрывая.

— И ты думал, я не заметила, что краска на твоём лице нарочито не красная?! Сын самого Казекаге с фиолетовым гримом, предназначенным для самураев и ниндзя, но не для принца!

— Я отказался от красного, — спешно заверил её Канкуро. — Красный сейчас — политически небезопасный, сама понимаешь.

Они, не сговариваясь, скосили взгляд в один из дальних концов разбитого лагеря, куда ушёл бродить Гаара.

— С ним сейчас Баки-сенсей? — нахмурившись, спросил Канкуро.

Темари встрепенулась.

— Вот чёрт! — и унеслась в сторону Гаары.

Значит, сенсея с младшим братцем не было. Хм.

Канкуро скорчил недовольную гримасу, глядя на чистое лазурное небо. Ни тучки, разумеется. Почему в Сунагакуре нет ни одного клана, который специализируется на погоде? И экономику бы подняли на пасмурных днях и дождях, и качество жизни бы улучшилось. Но нет, из кланов — одни бывшие кочевники; причём некоторые из них ещё и традиционалисты. Ладно бы они просто запрещали своим девушкам становиться куноичи и заставляли их рожать от своих же кузенов, пока плодородность женского тела не кончится. Но нет, они, к тому же, были ещё и кастовыми извергами. Члены низшего сословия клана, по их мнению, не могут пойти в Академию, девочка ты или мальчик. Но дети об этом толком не знают, потому что родители, привыкшие к своим кандалам, не смеют говорить. И поэтому «вольнодумным» предлагается испытание — если пройдёшь, то дверь в академию вон там, а дальше получишь бандану с бляшкой принадлежности Сунагакуре, и ты даже вроде как свободен; по крайней мере, свободнее. Но испытание, насколько знал Канкуро, ещё никто не прошёл. Ещё бы: детей вышвыривали в песчаный шторм далеко от Деревни и велели добраться до города. Кто-то погибал во время бури, кто-то утопал в зыбучих песках, или умирал от ядовитых тварей, или изнемогал от страшной жажды всего в паре километров от главных ворот. Откуда детям пяти-шести-семи лет (от родителей-гражданских) заиметь чакра-техники базового выживания?

Караван в Коноху неспешно направлялся уже второй день, и косточки, обглоданные ветром, ещё не закончились.

По крайней мере, их стало меньше.

Темари, когда их видела, в минуты ярости вслух считала, что таких клановых традиционалистов надо отдавать Гааре. Гаара был с этим в общем-то согласен.

Успокоившись, Темари начинала говорить об усилении престижа ниндзя гражданского происхождения, «свежей крови», для понижения надобности в «этих мудаках», чтобы «они там от бедности и голода жопы друг друга жрали», и чтобы, соответственно, традиционалисты отказывались от детей низшей клановой касты в пользу сословия ниндзя Суны. В общем, чтобы отдавать чадо в академию было выгодно абсолютно всем, в том числе и «этим бесчувственным сволочам, как же я их ненавижу, Канкуро!».

Гаара обычно этим дискурсом оставался опечален и чуть озабочен. Это выражалось по-детски грустным и растерянным: «так что, мне их… совсем-совсем не убивать?». Темари на это отвечала, что можно, но незаметно и потихоньку, будто случайно.