Первая ночь

— Так вы расскажете, что нашли в Африке, или дадите мне умереть идиотом? Думаю, за все мои страдания я заслужил толику информации. Работая вашим посыльным, личным водителем, письмоношей…

— Мы нашли потрясающий скелет, — прервала брюзжанье Уолтера Кейра, дружески похлопав его по колену.

— Значит, вы впали в такое состояние из-за каких-то костей? Должно быть, в прошлой жизни вы оба были собаками. Кстати, Эдриен, в вас есть некоторое сходство со спаниелем. Не находите, Кейра?

— А я, по-вашему, похожа на кокера? — Кейра замахнулась на Уолтера газетой.

— Но-но, я ничего подобного не говорил!

Такси остановилось перед зданием Британского общества генетических исследований. Внутренняя отделка помещений поражала воображение дорогим современным дизайном. Длинные коридоры вели в исследовательские лаборатории, оборудованные капельницами, центрифугами, электронными микроскопами, холодильными камерами и множеством других «умных» приборов. Ученые в красных лабораторных халатах работали в полной тишине. Пуэнкарно провел нас по лаборатории.

— Наши исследования имеют широкие научные перспективы. Фразу Аристотеля «Все живое питается, растет и отмирает» можно было бы переиначить следующим образом: «Во все живое заложены программы, своего рода программное обеспечение». Организм должен иметь возможность развиваться, избегая анархии и беспорядка, и для последовательного построения необходим план. Где скрыт план жизни? В ДНК. В ядре любой клетки вы найдете нити ДНК, содержащей закодированную генетическую информацию вида. ДНК — носитель наследственности. Мы провели масштабный клеточный анализ населения земного шара, что позволило нам обнаружить неизвестные ранее родственные связи и проследить крупные миграции человечества, происходившие в разные эпохи. Изучение ДНК тысяч индивидуумов помогло нам расшифровать процесс эволюции, происходившей в ходе этих миграций. ДНК передает информацию от поколения к поколению, программа эволюционирует, заставляя эволюционировать пас. Все мы происходим от одного предка, так? Найдем его — найдем истоки жизни на Земле. У народа инуитов есть родственное сходство с народностями, населяющими север Сибири. По их общим чертам мы можем определить, откуда пришли их далекие предки… Мы изучаем также ДНК насекомых и растений и недавно заставили говорить листья магнолии, которая росла двадцать миллионов лет назад. Мы научились извлекать ДНК из таких мельчайших частиц, где как будто не осталось даже пикограмма[24] материала.

Кейра протянула Пуэнкарно шарик.

— Янтарь? — спросил он.

— Не думаю, скорее синтетическая смола.

— Что значит — синтетическая?

— Это долгая история. Сможете проанализировать содержимое?

— Если сумеем проникнуть под оболочку. Идемте! — сказал Пуэнкарно, с интересом разглядывая шарик.

В лаборатории дарил красноватый полумрак. Пуэнкарно зажег лампы дневного света, сел на высокий табурет, поместил шарик в миниатюрные тиски и попытался сделать надрез скальпелем. Когда ничего не вышло, он сменил скальпель на алмазное сверло, но оно даже не поцарапало поверхность. Мы перешли в другое помещение, где доктор пустил в ход лазер, но не преуспел.

— Ладно, попробуем иначе. Тяжелые болезни лечат сильнодействующими средствами. За мной!

Мы вошли в бокс, где доктор приказал нам облачиться в странные комбинезоны, надеть очки, перчатки и плотно прилегающие к голове шапочки.

— Мы собираемся оперировать? — спросил я из-под маски.

— Нет, но мы должны избежать риска загрязнения пробы чужеродным ДНК, например вашим. Входим в стерильное помещение.

Пуэнкарно устроился перед герметично закрытым резервуаром, поместил шарик в первое отделение, закрыл его, вставил руки в резиновые раструбы и после очистки переместил шарик на подставку во втором отделении, после чего повернул небольшой вентиль. Резервуар заполнился бесцветной жидкостью.

— Что это? — спросил я.

— Жидкий азот, — пояснила Кейра.

— Ниже 195,79° по Цельсию, — добавил Пуэнкарно. — Низкая температура жидкого азота тормозит действие энзимов, способных повредить ДНК, РНК или протеины, которые нужно извлечь. Перчатки защищают руки от ожогов. Оболочка шарика должна поддаться.

Пуэнкарно ошибся, но не сдался, заинтригованный природой предмета, который пытался «взломать».

— Использую гелий-3, чтобы существенно понизить температуру. Этот газ позволит приблизиться к абсолютному нулю. Если ваша штучка устоит, я сдаюсь, другого решения у меня нет.

Пуэнкарно повернул небольшой кран, но зрительно ничего не произошло.

— Газ невидим, — сказал он. — Подождем несколько секунд.

Мы затаили дыхание и уставились на стекло камеры, не в силах смириться с неожиданным препятствием. Приложить столько усилий и не справиться с какой-то фитюлькой, просто немыслимо! Неожиданно на прозрачной оболочке появилась крошечная трещина. Пуэнкарно приник к окулярам электронного микроскопа, пустил в ход тонкую иглу и издал победный клич.

— Я взял пробу! Мы можем приступать к анализам. Это займет несколько часов, я позвоню, как только будет результат.

Мы расстались с Пуэнкарно, вышли из стерильного помещения и сняли комбинезоны.