Бесс Абель, в ту пору мать двоих маленьких детей, которая работала секретарем по протокольным вопросам у Джонсонов, вспоминает, как они развлекались и как вкалывали — и они сами, и все сотрудники аппарата. Перед началом официальных ужинов, когда все гости рассаживались по своим местам, Абель прокрадывалась в офис церемониймейстера и по телефону читала сказки на ночь своим сыновьям. «Некоторые считают, что это было непростительно», — говорила она со смехом, но это была работа и дружба, от которых ни за какие деньги не отказались бы ни она, ни Леди Берд. В 1968 году, когда муж Леди Берд объявил о своем решении не баллотироваться на новый президентский срок, она сказала: «Мы должны делать значимыми каждую минуту, каждый день, каждый час между нынешним днем и следующим двадцатым января».
Леди Берд была одаренной ученицей в старшей школе, но настолько болезненно застенчивой, что она сознательно отвечала на некоторые вопросы на экзаменах неправильно, чтобы ей не пришлось в качестве отличника выступать с прощальной речью по окончании учебы. Но спустя годы ее уверенность окрепла, и она поступила в Техасский университет, где получила двойную степень бакалавра по истории и журналистике, и это произошло в то время, когда немногие женщины могли мечтать учиться в колледже. Ее отец был самым богатым человеком в их маленьком городе в Восточном Техасе, а ее мать, которая умерла, когда девочке было всего пять лет, происходила из состоятельной семьи в Алабаме. Когда Линдон Джонсон решил баллотироваться в Конгресс, его невеста взяла 10 000 долларов из своего наследства, чтобы помочь ему организовать кампанию.
= Он сделал ей предложение на следующий день после их знакомства, но она не была готова к такому шагу.
Она хотела стать газетным репортером, но вскоре после встречи с молодым экспертом Линдоном Бэйнсом Джонсоном отказалась от своих планов, выбрав этого неординарного персонажа, которого назвала «магнетическим». Она сказала, что чувствует себя «подобно мотыльку, которого притягивает пламя». Он сделал ей предложение на следующий день после их знакомства, но она не была готова к такому шагу. Оба обменялись более чем 900 письмами, отправленными из Вашингтона, округ Колумбия, где Джонсон работал на конгрессмена штата Техас Ричарда Клеберга, в Карнак, штат Техас, где она жила. «Мы либо делаем это сейчас, либо не сделаем никогда», — писал он ей. Несколько дней спустя он появился у порога Берд с кольцом за 2,50 доллара от Sears, Roebuck & Co. и отказался уйти без ее согласия. Они поженились 17 ноября 1934 года, когда ей исполнился двадцать один год, а ему было двадцать шесть лет. Прошло меньше трех месяцев с момента их первой встречи.
Несмотря на то что Леди Берд помогала его избранию в каждый офис, которого он добивался, поддерживая его финансово или эмоционально, Линдон Джонсон иногда допускал в отношении жены полное презрение. Он заставлял другие пары краснеть, когда публично поучал ее, сравнивая с другими женщинами, которых считал более красивыми. На вечеринках он кричал, чтобы она раздобыла ему еще кусочек пирога или чтобы сменила свою «смешную обувь». Он даже не потрудился сообщить ей, когда впервые выставлял свою кандидатуру на выборах в Конгресс, пока не объявил об этом публично. «Увидимся позже, Берд, — говорил он, когда возникал какой-то политический разговор, — намекая на то, что ей следует немедленно покинуть комнату. Он ненавидел фиолетовый цвет и говорил своей жене, чтобы она не надевала одежду такого цвета и перестала носить «мешочные» ткани. («Ему нравятся вещи, которые подчеркивают формы вашей фигуры, если у вас есть что показать», — говорит Абель.) Употребление Линдоном Джонсоном алкоголя иногда выходило из-под контроля, и Леди Берд просила, чтобы дворецкие Белого дома разбавляли ему виски «Cutty Sark» водой. Советник Джонсона, Джо Халитано, считал, что Леди Берд — это самое лучшее, что когда-либо происходило в жизни Линдона Джонсона. «Она помогала ему, когда он падал; по существу, он пребывал в маниакально-депрессивных циклах восхождения и падения; и она смягчала эти перепады».
По мере того как политическая звезда Джонсона восходила, Леди Берд становилась все более уверенной в себе, медленно превращаясь из застенчивого книжного червя в политическую силу и хитрую деловую женщину. Вопреки желанию мужа она вложила 17 000 долларов из своего наследства в небольшую медиакомпанию, которая на момент, когда они оказались в Белом доме, оценивалась в 9 миллионов долларов (примерно 68 миллионов по современному курсу доллара). Леди Берд живо помнила, как в августе 1944 года бизнес впервые принес прибыль — 18 долларов — на ее инвестиции. Она начала играть активную роль в политике в 1941 году, после того как ее муж потерпел неудачу в своей первой попытке попасть в Сенат и вернулся в Палату представителей Конгресса. А когда он был на действительной военной службе во флоте во время Второй мировой войны, она руководила его офисом по вопросам законодательства.