Первая леди. Тайная жизнь жен президентов

Президент Форд легче, чем его жена, мог отложить в сторону личные обиды, — он даже предложил Джимми Картеру воспользоваться частным офисом рядом с Овальным кабинетом, если тот понадобится для брифингов перед началом инаугурации. Картер отказался. «До сих пор Чейни (Дик Чейни, руководитель аппарата Форда. — Авт.) не любит Картера. Многие люди восприняли это (поражение на выборах. — Авт.) лично, это было очень эмоционально, — рассказал Кеннерли. — Думаю, действия Картера действительно причинили ей (Бетти. — Авт.) боль, и она не могла отнестись к этому с легкостью». В конце концов, Бетти оплакала проигрыш (Сьюзен Форд на самом деле назвала это «оплакиванием») и воспряла духом, а когда Форды ушли, решила развлечься. В свой последний день в Белом доме Бетти попрощалась с сотрудниками своего мужа в Западном крыле. Возвращаясь в резиденцию, она проходила мимо пустого Кабинета и подумала: «А ведь я всегда хотела потанцевать на столе в зале Кабинета». Она нашла добровольного партнера в лице 29-летнего Кеннерли.

— Пожалуй, я хочу это сделать, — сказала она.

— Ну, никого нет, — ответил он, готовя камеру.

«Я сняла туфли, впрыгнула на стол и приняла позу», — вспоминала она о том, как применила навыки профессиональной танцовщицы из студии Марты Грэм в одном из самых влиятельных кабинетов в мире.

Она была немного смущена фотографией, поэтому держала ее в закрытом архиве Президентской библиотеки своего мужа в течение почти двух десятилетий, прежде чем Кеннерли в 1995 году опубликовал ее в книге. По его словам, когда президент Форд увидел ее в первый раз, «…он чуть не упал со стула». Форд посмотрел на жену и сказал: «Ну, Бетти, ты никогда не рассказывала мне об этом».

— Есть много вещей, о которых я не говорила тебе, Джерри!

Розалин Картер признает, что она по-прежнему ощущает боль по поводу проигрыша своего мужа Рональду Рейгану в 1980 году. Свою автобиографию «Первая леди из Плейнса» («First Lady from Plains») она заканчивает словами: «Я хочу, чтобы люди знали, что мы были правы; Джимми Картер делал то, что было лучшим для нашей страны, и люди допустили ошибку, не проголосовав за него». Она также демонстрирует личные амбиции. «Наше поражение на выборах — самая большая и единственная причина, по которой я бы хотела вернуться в Белый дом. Не люблю проигрывать». Худший момент для президента Картера был не тогда, когда он узнал о своем проигрыше на выборах; он наступил, когда надо было осторожно сообщить неприятную новость жене. «Пока не говорите ничего Розалин, — инструктировал Картер свой персонал. — Позвольте мне самому сказать ей». Розалин отказалась поверить в кривобокий вердикт. «Я впала в состояние отрицания, — призналась она спустя годы. — Просто немыслимо поверить, что кто-то мог, с учетом факторов, проголосовать за Рейгана».

= «Наше поражение на выборах — самая большая и единственная причина, по которой я бы хотела вернуться в Белый дом. Не люблю проигрывать».

Вражда между Картерами и Рейганами началась задолго до выборов. Во время кампании сын Рейганов Рон обвинил президента Картера в том, что он «человек с моралью змеи», который «продал бы родную мать, лишь бы переизбраться». По словам Рона, он сделал это замечание в состоянии негодования на Картера, который намекал на то, что его отец «расист и поджигатель войны». Размышляя над этим сейчас, он говорит: «Вы соревнуетесь, и это очень личное состязание. Это не спорт, вы не на теннисном корте — в лучшем случае конкурируете в плане своих идей и своей репутации, поэтому во время кампании все переходят на личности». Розалин еще больше рассердилась, когда поползли слухи, будто Нэнси Рейган хочет, чтобы Картеры покинули Белый дом за несколько недель до инаугурации и жили в Блэр-Хаусе через дорогу от резиденции, чтобы она могла начать ремонт в частных покоях семьи. По словам Розалин, ей позвонила Нэнси, чтобы опровергнуть эти сообщения. «Не уверена, сказала ли она, что сожалеет или нет, — пишет Розалин. — Она просто сказала, что не делала этих заявлений».