Когда мы с Андреем только познакомились, он не очень интересовался модой. Одевался как обычный старшеклассник-гей. А в колледже у него проснулось настоящее чувство стиля. Мы с ним хотели вместе открыть пиар-агентство. Устраивали большие вечеринки на пустых складах, где можно было пить и танцевать. В колледже мы с Андреем оба любили наряжаться и вести эти вечеринки. У него было отличное художественное чутье и острый глаз. Я покупала себе сумочки, туфли и стильную одежду только с его одобрения. Он всегда тщательно подбирал все элементы наряда. Кэт – фотограф. Он работал у нее стилистом. Любил “Прада”, “Дрис ван Нотен”, “Кензо”. И обувь, и одежду. Кроме того, он выискивал эксклюзивные малоизвестные бренды. Играл с тенями, с силуэтами. Даже теперь, когда я решаю, что надеть, всегда думаю, что сказал бы Андрей. “Шехерезада, сними это немедленно”. Или он бы одобрил? Еще он очень хорошо разбирался в музыке. Перед тем как лечь в больницу в последний раз, он потребовал, чтобы его пустили пожить одного в квартиру его бабушки на углу Тридцать девятой и Парк-авеню. Он поставил себе программу для диджеев –
В декабре Андрею исполнился двадцать один год, и мы с мамой полетели навестить его. Мы прилетели в Париж и сняли квартирку неподалеку от исторического музея. Андрей перебрался из общежития, чтобы побыть с нами. Мы гуляли по городу, который он теперь так прекрасно знал, и он без подготовки устраивал нам велоэкскурсии. Потом мы взяли напрокат машину и поехали во Французские Альпы – катались в Валь-д’Изере на сноубордах, а мама на лыжах. Как это было чудесно – кататься в Альпах: широкие открытые склоны, а куда ни посмотришь, везде бесконечные заснеженные пики. Мы с Андреем обожали сноуборды, разгонялись как только могли, соревновались, кто первый окажется внизу, гонялись друг за дружкой. Он составлял для нас плейлисты, чтобы одновременно слушать, пока мы летим вниз с горы. Мама вечно беспокоилась, что мы катаемся слишком быстро, но для нас с Андреем это было самое восхитительное время.