Первая клетка. И чего стоит борьба с раком до последнего

Когда я умру

13 июля 2012 года

Когда я умру, не считайте, что вы меня “потеряли”.
Я останусь здесь, с вами, буду жить в воспоминаниях, которые мы создали.
Когда я умру, не говорите, что я “сражалась”. И “проиграла”. Или, скажем, “капитулировала”.
Не надо так говорить – иначе получится, что я мало старалась, не соблюдала нужный настрой и просто сдалась.

Когда я умру, не говорите, что я “ушла”.
Это как будто я прошла мимо вас по школьному коридору.
Когда я умру, сообщите миру, что случилось.
Просто и ясно.
Ни эвфемизмов, ни метафор, ни красивых слов.

Лучше помните меня и сделайте так, чтобы мои слова продолжали жить.
Рассказывайте о том хорошем, что я сделала.
Не пожалейте доброго слова для моих детей. Скажите им, как много они значили для меня.
Что я осталась бы с ними навсегда, если бы могла.
Не утешайте моих детей тем, что я теперь ангел, взирающий на них с небес, или что я в лучшем мире:
Нет для меня лучшего мира, чем здесь, с ними.

Они уже познали горе и познают еще.
Это часть жизни.

Когда-нибудь, когда я умру, скажите правду:
Я жила, и я умерла.
Конец.

* * *

История CAR-Т-терапии примечательна не только потому, что из нее раздули сенсацию. Фундаментальные научные исследования редко приводят к созданию действенных, планомерно разработанных методов лечения в онкологии (за важным исключением хронического миелоидного лейкоза). Чаще бывает наоборот: сначала наблюдают положительный эффект, а уже затем это приводит к подробному изучению молекулярных механизмов реакции. Свежий пример – луспатерцепт. Этот класс препаратов изначально разрабатывался с другой целью, но, когда у здоровых добровольцев внезапно поднялся гемоглобин, лекарство стали применять при анемии у больных МДС. Точный механизм действия еще исследуется и пока неясен. Методы иммунотерапии – это исключение из общего правила и настоящая революция в медицине.

Мысль, что можно манипулировать иммунной системой организма с целью направить ее на раковые клетки, зародилась не меньше века назад. Мы накопили колоссальное количество знаний о сложнейшем функционировании иммунной системы, однако только сейчас начинаем их как-то систематизировать. Коротко говоря, она устроена примерно так. Главная боевая сила армии обороны организма – это Т-лимфоциты, и их задача – постоянно инспектировать нормальные клетки на предмет появления на их поверхности фрагментов аномальных белков или антигенов. Обнаружив такое нарушение, Т-лимфоциты вцепляются в таргетный антиген когтями и вырабатывают токсичные вещества, чтобы убить нарушителя. Раковые клетки в ходе эволюции учатся обманывать Т-лимфоциты, маскируясь под нормальные клетки или вырабатывая столько антигенов, что это сбивает атакующие Т-лимфоциты с толку. Иногда раковые клетки прибегают и к другой тактике, чтобы спастись от иммунной системы: они выключают сигнал “Съешь меня” на поверхности, чтобы иммунная система воспринимала их не как врага, а как друга.

Терапия Т-лимфоцитами с химерными антигенными рецепторами (CAR), она же CAR-T-терапия, представляет собой рациональный и изящный способ распознать этот обман раковых клеток. Ученые задались вопросом, нельзя ли направить против рака собственные иммунные клетки организма. Для этого, во-первых, можно было бы найти какую-то уникальную особенность поверхности опухолевых клеток, за которую Т-лимфоциты могли бы зацепиться и исполнить свое предназначение – убить аномальную клетку. Беда в том, что за пятьдесят лет, несмотря на все старания, так и не удалось найти ни одного по-настоящему уникального антигена, связанного с раком. Белки, экспрессируемые раковыми клетками, точно так же экспрессируются нормальными клетками, только в других количествах. Например, при B-клеточном раке, в том числе и при остром лимфобластном лейкозе (ОЛЛ), и у лейкозных клеток, и у нормальных B-лимфоцитов экспрессируется один и тот же антиген CD19.