Перстень царицы Ульяны (СИ)

- В общем, Васильев мой, десятник, в храме Ивана Воина в субботу был.

Храм заступника всех служивых людей Ивана Воина возглавлял хорошо знакомый нам отец Кондрат – человек истово верующий, харизмы немеряной, короче, нечисть его боялась как огня. Святой отец неоднократно содействовал нам, молитвой призывая на сторону милиции светлые силы, а также в нужный момент собирая на подмогу людей.

- Отец Кондрат теперь не всегда сам службы читает, у него уже месяц есть… что-то вроде заместителя, отец Онуфрий. До отца Кондрата ему, конечно, далеко, но в целом тоже неплохо справляется. И вот после службы – а Васильева-то моего многие знают – подходит к нему отец Онуфрий и спрашивает, а есть ли возможность с батюшкой участковым с глазу на глаз перемолвиться по делу личному? Ты ж пойми, Никита Иваныч, отец Онуфрий у нас человек новый, порядков не знает, за ворота храмовые выходит редко – нужды на то нет. Живёт там же, при храме. Потому и не пришёл сам сразу, что не знает, как у нас тут всё устроено. Васильев ему и говорит, так мол и так, участковый принимает по утрам, лучше прийти пораньше, а что за дело-то? А тот ничего ему толком и не сказал, только пробурчал что-то про собаку вроде… а что за собака – не ведаю. Но странно как-то, милиция – она ж самого государя тайный сыск, а тут собака. Сбежала, что ли?

- У попа была собака, он её любил, - пробормотал я не к месту возникший в памяти глупый стишок из моего времени. – Она съела кусок мяса, он её убил.

- Изверг! – ахнула Яга. – Да как же можно жизни животину лишать?!

- Бабуля, успокойтесь, это просто дурацкий стишок. Фома, ну так и что? Святой отец с собакой к нам сегодня заявятся?

- Ну вроде обещали. А я что-то засиделся у вас, хозяева. Пойду службу править. Больше новостей всё равно нет. Спасибо за чай, бабушка!

- Всегда пожалуйста, - улыбнулась Яга, продемонстрировав впечатляющих размеров нижний клык. – Заглядывай по-свойски, мы добрым людям завсегда рады.

Мы с Фомой пожали друг другу руки, и он вышел в сени. Бабка принялась убирать со стола. Я раскрыл блокнот и перелистнул на начало месяца. В апреле мы раскрыли четыре дела, но всё мелкие и какие-то… бытовые, что ли. Серию краж у лавочников я объединил в одно дело. Второе – это поджог на соседней улице, тут мы тоже быстро управились. Остальное – так, семечки. А теперь вот ещё дело о поповской собаке. Скучно.

Если бы я тогда знал, куда заведёт меня это дело.

***

Дел на предстоящий день было запланировано действительно много. Я раскрыл новый разворот, обозначил вверху дату (23 апреля) и принялся составлять план. Это моя недавняя привычка, уже год как собирался начать – и всё никак. Вот наконец руки дошли. Родному Лукошкину без защиты милиции никак не обойтись, случись что – народ к нам шагает, потому и дел у нас по горло. От откровенной бытовухи вроде похищенной курицы или потерянного сапога мне ещё удаётся откреститься, но всего прочего тоже хватает. Потому и начал записывать, что в голове всё держать невозможно.

Это мне бабка присоветовала, после того как мы всей опергруппой около месяца назад дружно забыли о государевом приглашении на смотр войск. Горох тогда сильно на меня обиделся – целый час не разговаривал. Да мне и самому неловко было, царь всё-таки, не абы кто. А я забыл. Перед государем мы трое искренне покаялись, он нас великодушно простил, но я в тот день понял, что надо что-то менять.

Вот так с бабкиной подачи я и начал старательно заносить в блокнот список дел на день. Это здорово помогло мне разгрузить голову: открываешь блокнот и смотришь, а не пытаешься восстанавливать по памяти. Здесь же у меня развороты по особо важным расследованиям – схемы, версии, улики. Мне так лучше работается. В конце концов, мы – самого государя тайный сыск, мы всегда должны быть в форме.

Итак, что у нас сегодня? Похоже, придётся-таки идти смотреть на егоровский забор, кто уж там ему чего понаписал… Народ у нас крепкое словцо любит, но по делу, опять же, чего зря воздух сотрясать. Без повода ругается только дьяк Филимон, но у него в целом, мне думается, отношения с окружающим миром не задались ещё с рождения. Но если предположить, что Филимон к этому делу не причастен, то у меня, честно сказать, даже подозрений нет, кто бы это мог быть. Ладно, схожу, посмотрю и подумаю на месте.

Вечером нас на рюмочку чая настойчиво зазывал Горох. Так и запишем: зайти к государю. Вроде бы его дражайшей супруге из Австрии прислали какое-то особо редкое пиво, и открывать бочонок монаршая чета намеревалась непременно в присутствии милиции. Ну мало ли, просто на всякий случай. Непременно поучаствуем. В компании Гороха и царицы Лидии – хоть на край света. Бабка тоже вряд ли откажется, поэтому пойдём вместе.

Да, чуть не забыл. Зайти на базар, что-то там участились мелкие кражи. Вроде бы ничего особенного, но всё ж неприятно как-то. Лукошкино – мой город и моя ответственность, а тут какое-то жульё непонятное невесть что себе позволяет. Непорядок.