Перстень шаха

   Однажды мне предложили выполнить весьма неординарное поручение. Не скрою, польстило, что предложение исходило от высоких инстанций по линии прокуратуры и МВД. Но такие задания обычно поручают «агентам», а какой же я «агент», когда сам столько лет проработал оперативником? Но когда мне объяснили, что нужно сделать, я понял -- дело серьезное. По собственному опыту работы с агентурой знаю, что она у нас слабая, «агенты», как правило, люди морально опустившиеся и далеко не каждый из них смог бы это задание выполнить. Меня же заверяли, что с задачей справлюсь. Но для этого меня надо было... арестовать и поместить вначале в ИВС (изолятор временного содержания), а потом в СИЗО (следственный изолятор). Прежде же чем «арестовать и поместить» нужно было разработать «легенду», то есть основание -- за что меня арестовали и посадили.

   А еще ведь надо было не забывать, что после выполнения этого задания мне вновь придется продолжать свою служебную деятельность. Как потом объяснять этот «арест» коллегам по службе, ну и вообще? Думается, что своим замысловатым предисловием я уже заинтриговал читателя. Ну а теперь перейдем к делу.

   В 1995 году в следственный изолятор Воронежа была доставлена группа бывших работников милиции, которые до ареста грабили склады воинских частей, совершали убийства, занимались разбоями. Часть из них сидели в СИЗО Москвы, другие -- в Ростове, а некоторых доставили в Воронеж. Были среди них братья Ивницкие из Эстонии, дознаватель по дорожно-транспортным происшествиям из Мичуринска Алферов. Последний входил в банду Ивницких, сопровождал их машины, помогал им. Так вот, с Алферовым был якобы связан некий высокий чиновник Воронежской областной администрации. Предполагалось, что этот чиновник даже является дальним родственником Алферова. Со всем этим мне следовало разобраться, то есть, или подтвердить, или опровергнуть эти данные. Внести ясность тут должен был сам Алферов, но к нему еще надо найти подход.

   А теперь вернемся к «легенде», то есть к тому, за что меня можно было бы арестовать. Я внес свои предложения Фролову Александру Васильевичу, который в то время занимался в областной администрации организацией борьбы с коррупцией и другими подобными вопросами. Ранее, как известно, Фролов вел дело ГКЧП, потом работал областным прокурором. Мы были знакомы, и Фролов считал, что с поставленной задачей я справлюсь. Арестовать меня должны были за превышение служебных полномочий. В детали я вникать не буду -- делалось-то все это для проформы. Если же вкратце, то мое «превышение» заключалось в следующем.

   Некто Сотников пригонял в Воронеж из Германии бэушные машины и реализовывал их тут. Продавал машины через лиц весьма сомнительной репутации. Среди них, к примеру, были: Селиверстов Вадим по кличке Селиверст, только что освободившийся из мест лишения свободы, где сидел за убийство, братья Титовы по кличке Бусые, Кравченко по кличке Кравт, Головин -- Голова и еще несколько подобных типов. Один из братьев Титовых был даже «смотрящим», то есть авторитетом среди своих коллег по ремеслу.

   И вот Сотников пожаловался, что машины они у него взяли, а деньги не отдают. Когда я стал заниматься этой шарагой, то установил, что машины они получили от Сотникова для продажи добровольно. Обо всем этом я ему напомнил. Он, кстати, и сам допускал нарушения при продаже машин. Но не буду лезть в дебри.

   И по «легенде» вот такая завертелась с этими машинами бодяга, в ходе которой я что-то там недопроверил и где-то злоупотребил служебным положением. По идее, этого было вполне достаточно, чтобы меня арестовать. И меня арестовали, но -- для выполнения поставленной передо мной задачи.

   Вначале меня доставили в изолятор временного содержания, где я должен был провести двое-трое суток. Я как оперативник не раз бывал в ИВС и в СИЗО, знал обстановку и понимал, как надо себя вести в этих учреждениях, знал, что слабину допускать нельзя, иначе сокамерники на твой горб заберутся и станут во всем понукать. Там совсем другая жизнь, и проходит она по другим понятиям, где в человеке ценят прежде всего силу духа.

   Мое пребывание в этих местах предполагалось кратковременным, поэтому особых переживаний не было. Надо было выполнить задание и чем быстрей, тем лучше. В изоляторе временного содержания меня поместили в камеру, в которой находился бывший работник ОБЭПа (служба по борьбе с экономическими преступлениями). Он кого-то подстрелил и все время страшно переживал. Говорю ему: ну чего ты хнычешь? Скажи, что подстрелил по неосторожности. Он же все отрицал, хотя факт имел место. Вот и психовал, волновался. Но мой совет ему пришелся кстати: вскоре его освободили под подписку. Но к моему заданию это никакого отношения не имело.