Перстень шаха

   Но увы -- изо всех изученных мной хозяев овчарок никто не подходил по внешности на описанного потерпевшими женщинами злодея. С одним хозяином овчарки из этого списка мне встретиться не удалось. Вернее, я к нему приехал, но ни его, ни членов семьи дома не оказалось. Жил он на улице Сиреневой, в частном секторе. Соседи сказали, что это уважаемый человек, что он занимает большую должность на механическом заводе и является членом партии. Получив такую характеристику, я не стал ждать хозяина, так как спешил на традиционно проводившуюся выставку собак. Меня к назначенному времени уже ждали там две заявительницы и кто-то еще. В общем, отправился я с ними на эту выставку. Долго ходили, смотрели, но, к сожалению, и тут безуспешно.

   Я уже стал волноваться не на шутку. Столько угрохано времени, и все впустую. В чем же дело? Почему никаких зацепок? Что не учел я в своей работе?.. А время летело неумолимо, и на меня уже давили со всех сторон, чтобы ускорил поимку насильника. Каждый день ко мне стекалась куча разной информации. Дежурства, засады, поездки не прекращались. Иногда в голову приходили мысли, что преступник специально прекратил на какое-то время свои подлые дела, полагая, что милиция повозится, пошумит, покричит да и прекратит его разыскивать. Я этого, кстати, не исключал. Замечу, что к поискам насильника подключились и некоторые пострадавшие от него женщины. Вместе со мной или с Минаковым они патрулировали по тем местам, где маньяк мог появиться. Такие походы совершались почти ежедневно, но желаемого результата пока что не приносили. Одна из потерпевших самостоятельно искала насильника. Муж обычно подвозил ее к остановке на улице Острогожской, и она ходила по улицам частного сектора. Однажды увидела его, но без собак. Проследила, на какой автобус сел и где вышел, но дальше идти за ним побоялась.

   В общем, поиск продолжался. Любая поступившая ко мне информация тщательно отрабатывалась. Я и Минаков держали на постоянном контроле места, где насильник чаще всего появлялся со своими овчарками. Таким излюбленным его местом была, кстати, лесополоса. Но, понимая, что негодяй в такой обстановке мог и менять места выгула овчарок, я переносил наблюдения с посадки в лес или совсем ближе к водохранилищу. Был уверен, что долго с собаками он дома не усидит и выгуливать их обязательно выведет или вывезет на машине. К такому варианту я тоже был готов. Да, хорошо бы заранее знать, где он появится. Порой я задумывался: на что же он рассчитывает, продолжая свое мерзкое дело? Неужели полагает, что все сойдет ему с рук? Не знаю, как другие, но я чужую боль пропускал через себя как свою. Такой уж характер.

   В этот раз я был чем-то занят, а на патрулирование по местам, где чаще всего появлялся с овчарками насильник, отправился мой стажер Минаков и с ним одна из потерпевших женщин. В Минакове я был уверен: парень сильный, тренированный, в момент опасности не должен подкачать. Проинструктировал, попросил его не отрываться от своей спутницы, а если что, защитить ее.

   В райотделе я появился часов в пять вечера. Меня встретил расстроенный дежурный по отделу. От него узнал новость, которая меня страшно огорчила: на моего стажера и его напарницу кто-то натравил овчарку. Весь покусанный, Минаков находится в больнице скорой помощи. Что же касается патрулировавшей с ним женщины, то она, опять же со слов дежурного, хозяином собак была изнасилована. Обо всем этом в дежурку сообщил Минаков прежде чем отправиться в больницу.

   Я срочно поехал в БСМП и встретился там с Минаковым. Ему уже была оказана необходимая медицинская помощь, и он рассказал мне как все произошло.

   ... Они ходили вдвоем вдоль лесополосы. Его напарница, собирая цветы, ушла вперед. Неожиданно из лесополосы показался здоровенный мужчина с двумя овчарками. Он остановился и крикнул той овчарке, что была не на поводке:

   -- Фасс!.. -- И собака с рыком бросилась на Минакова. Парень попытался увернуться, но куда там: отбиться было невозможно. Овчарка хватала зубами то за ноги, то за руки, то бросалась на грудь. Она его оттесняла все дальше и дальше, и вскоре Минаков повис на колючей проволоке, ограждавшей территорию полка гражданской обороны. Начал выпутываться -- и на какое-то время потерял из вида свою спутницу. Овчарка же сидела теперь почти рядом и рычала, но не трогала -- «сторожила». Минаков не мог видеть, что, пока он отбивался от собаки, а потом выпутывался из колючей проволоки, хозяин овчарок насиловал его спутницу. Он лишь услышал четко донесшиеся издали слова: «Хан, ко мне!» Стороживший его пес тут же бросился к своему хозяину. Потом, если опустить все детали и подробности, Минаков с бедной женщиной добирались до больницы. Но перед этим с первого попавшегося телефона Минаков позвонил о случившемся в дежурную часть отдела.

   -- Повтори еще раз, что за слова крикнул хозяин своей овчарке? -- попросил я Минакова.

   -- Хан, ко мне, -- ответил курсант, поправляя на руке бинт.

   -- Хан? Ты не ослышался? -- переспросил я.

   -- Да нет, слышал как вот сейчас вас... -- растерялся Минаков.