Персональные помощники руководителя

В области политэкономии Ф. выступил против господствовавшей меркантилистской теории, отстаивал экономические воззрения физиократов. За полвека до А. Смита Ф. сформулировал трудовую теорию стоимости, став, по словам К. Маркса, «одним из первых экономистов, который… разглядел природу стоимости…» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, с. 60, прим.). По своим философским воззрениям Ф. примыкал к деизму. Ортодоксальной церковной догме он противопоставлял идею «естественной религии», в которой роль бога сводилась к акту сотворения мира; Ф. рассматривал движение как имманентное свойство материи. Этические воззрения Ф. основывались на представлении о естественном, утилитарном характере нравственности, которая должна быть освобождена от религиозной санкции. Внимание Ф. как ученого привлекали самые различные явления природы. Он собрал обширные данные о штормовых ветрах (норд-остах) и предложил теорию, объяснявшую их происхождение. При его участии были проведены измерения скорости, ширины и глубины Гольфстрима и это течение (название которому дал Ф.) было нанесено на карту. Однако основной областью исследований Ф. была физика. Большое значение для распространения физических идей Ф. в Европе сыграли его письма к П. Коллинсону (член Лондонского королевского общества), который опубликовал их на собственные средства. Ф. занимался измерением теплопроводности различных материалов, изучал явления охлаждения жидкости при испарении, исследовал распространение звука в воде и воздухе и т. д. Наибольшее значение имели его работы по электричеству (1747-53). Ф. объяснил принцип действия лейденской банки, установив, что главную роль в ней играет диэлектрик, разделяющий проводящие обкладки; ввел общепринятое теперь обозначение электрически заряженных состояний "+" и «-»; разработал общую «унитарную» теорию электрических явлений, исходившую из предположения о существовании единой электрической субстанции, недостаток или избыток которой обусловливает знак заряда тела. Большая заслуга Ф. – установление тождества атмосферного и получаемого с помощью трения электричества и доказательство электрической природы молнии. Обнаружив, что металлические острия, соединенные с землей, снимают электрические заряды с заряженных тел даже без соприкосновения с ними, Ф. предложил эффективный метод защиты от грозового разряда – молниеотвод. Ф. принадлежит также ряд других технических изобретений: лампы для уличных фонарей, экономичная «франклиновская» печь, особый музыкальный инструмент, «электрическое колесо», вращающееся под действием электростатических сил, применение электрической искры для взрыва пороха и др. Научные заслуги Ф. получили широкое международное признание. Он был избран почетным членом ряда иностранных академий и обществ, в том числе Российской АН (1789 г.).

Основные работы:

The writings, v. 1–10, N. Y., (1905–1907 гг.)

Опыты и наблюдения над электричеством, пер. с англ. (1956 г.)

Харитон Юлий Борисович

Помощник Курчатова Игоря Васильевича, одного из создателей ядерной физики в СССР

27 февраля 1904 года в Санкт-Петербурге родился Юлий Борисович Харитон. Будущий главный конструктор ядерного оружия, трижды Герой Социалистического Труда.

Для каждого небезразлично, в какой семье человек «родился-воспитывался». Но советская система возвела значение родственных связей в квадрат. Легче было рабу Эзопу или крепостному Шевченко пробиться в поэты, чем классово чуждому элементу в 1920-1930-е годы получить пристойное образование. Но хуже происхождения, чем у Харитона, придумать было невозможно – просто проклятие.

Его отец был редактором кадетской газеты «Речь», директором санкт-петербургского Дома литераторов. В 1922 году его на «философском пароходе» вместе с Бердяевым, Франком, Ильиным, ректором МГУ Макаровым выслали из Советской России. Харитон-старший обосновался в Риге, издавал газету «Сегодня», в 1940 году после присоединения Латвии к СССР был арестован НКВД и приговорен к высшей мере. Мать Харитона была актрисой, играла во МХАТе, в 1910 году покинула семью, вышла замуж за берлинского психиатра-фрейдиста, в 1930-х годах эмигрировала в Тель-Авив и была похоронена у Стены плача.