Перси Джексон и лабиринт смерти

Тропинка, по которой мы шли, вилась и вилась, словно ей конца не было. Жара стояла невероятная, и после Сан-Франциско она казалась непереносимой. Раскаленный воздух дрожал над землей, гудели насекомые, а мухи – те нас прямо-таки облепили. Мы не так много и прошли, а одежда на мне уже вся промокла от пота. На нашем пути часто встречались загоны с красными коровами и с какими-то невиданными животными. Один раз нам попался на глаза загон, огороженный стеной из асбеста, за которой бесновался табун огнедышащих коней. Сено в яслях было объято пламенем, дым стелился у самых лошадиных ног, но кони, в общем, производили впечатление прирученных. Один огромный жеребец в упор уставился на меня и заржал, при этом два столба яркого пламени так и заклубились из его ноздрей. Я мельком подивился тому, что пламя не обжигает носовые ходы лошадей, позволяя им дышать.

– Для чего вы их держите? – обратился я к Эвритиону.

– На таких хороший спрос, – усмехнулся он. – Среди наших клиентов Аполлон, Диомед и… ну и другие.

– Кто же еще?

– Хватит пока вопросов.

Наконец мы вышли из леса. Впереди, высоко на гребне холма, виднелся большой сельский дом – белые каменные стены, высокие окна в деревянных рамах.

– Его будто Фрэнк Ллойд Райт выстроил! – в восторге воскликнула Аннабет.

Я догадался, что это она про архитектуру. Хоть лично меня больше заботило то, что этот дом здорово смахивает на место, где нескольких полукровок, таких как мы, могут ждать неслабые неприятности. Мы стали взбираться на холм.

– Правил не нарушать, – предупредил Эвритион, когда мы очутились на ступенях парадной лестницы. – В драку не лезть. Оружия не применять. И никаких комментариев по поводу того, как выглядит босс.

– Почему? – не удержался я. – А как он выглядит?

Прежде чем Эвритион ответил, я услышал незнакомый голос, который произнес:

– Добро пожаловать на ранчо «Три – Г – Три».

У мужчины, стоявшего на крыльце, голова была как у нормального человека, что уже вызывало огромное облегчение. Лицо, изборожденное морщинами, сильно загорело от многих лет, проведенных под жгучим солнцем. Его украшали черные напомаженные волосы и усы в ниточку, как у отъявленных злодеев в старых кинофильмах. Мужчина улыбался, но улыбка была не дружеской, а больше похожей на насмешку. Словно он смеялся над нами, приговаривая про себя что-нибудь вроде: «Ох ты, ну и дураки, вот я им устрою!»

Но особенно размышлять над его улыбкой мне не пришлось, потому что тут я увидел его туловище. Вернее, туловища, поскольку их было целых три. Ну вы, конечно, думаете, что после Януса и Бриарея пора бы уж мне привыкнуть к анатомическим аномалиям, но у этого типа имелось целых три абсолютно раздельных туловища. Его шея вроде бы переходила в грудную клетку, как у всех людей, но таких грудных клеток у него было еще две, по одной с каждой стороны от первой. Они разъединялись где-то под плечами и отстояли одна от другой примерно на несколько дюймов. Чтобы было понятней, могу добавить, что рук-то у него при этом имелось две, как у людей, но на каждую руку было по две подмышки, так сказать. Левая рука выходила из левого туловища, а правая – из правого, и все грудные клетки переходили в один огромный торс, под которым торчали вполне обыкновенные, только уж очень толстые ножищи. Джинсы «Леви Стросс», которые он на себя напялил, были самого большого размера из всех, что мне приходилось видеть. На каждом его туловище красовались разного цвета ковбойки, зеленая, красная и желтая, отчего в целом он здорово смахивал на светофор.

Я уже стал ломать голову над тем, как он ухитряется надевать на себя рубашки, если у него так мало рук, но тут пастух Эвритион подтолкнул меня в бок:

– Поздоровайся с мистером Герионом.

– Здравствуйте, – сказал я. – Какой вы смешн… я хотел сказать, какое смешное у вас ранчо. Очень миленькое ранчо!

Не успел великан с тремя туловищами ответить мне, как стеклянная дверь дома отворилась и на крыльцо вышел Нико ди Анджело со словами:

– Герион, я больше не могу ждать.

А увидев нас, так и застыл с открытым ртом. Через мгновение он пришел в себя и, конечно, сразу схватился за меч. Я узнал его клинок – короткий, неимоверно острый и темный как ночь. Именно такой меч я видел во сне.

Герион резко обернулся к нему:

– Уберите это, мистер ди Анджело. Я не намерен смотреть, как мои гости убивают друг друга прямо на моем ранчо.

– Но это же…

– Да, это Перси Джексон, – продолжал Герион, – Аннабет Чейз. И пара их преданных друзей-чудовищ. Конечно, мне знакомы эти молодые люди.

– Друзья-чудовища? – негодующе воскликнул Гроувер.

– И это говорит человек, который носит одновременно три рубашки! – В голосе моего брата звучало такое изумление, словно он только сию минуту разглядел это обстоятельство.

– Но из-за них погибла моя сестра! – Голос Нико взорвался гневом. – И сюда они явились для того, чтобы покончить со мной.

– Нико, никто из нас и не думает тебя убивать! – Я поднял вверх руки, показывая, что не держу в них оружия. – То, что случилось с Бьянкой, было…

– Не смей произносить ее имя! Ты не имеешь права говорить о ней!