Персепликвис

— В Колноре все хорошо. А вот на дороге очень холодно. Конечно, я не могу жаловаться, я пробирался по безлюдным местам, где жуткая стужа. И нельзя даже разжечь обыкновенный костер, чтобы не выдать своего местонахождения эльфам.

— Ты в чем-то нуждаешься?

— Я? О нет, мне нужно совсем немного. Меня уже накормили горячей пищей и дали погреться возле камина. Больше ничего не требуется. Конечно, если найдется теплое, сухое место для ночлега, я буду весьма благодарен.

Модина послала Нимбусу многозначительный взгляд.

— Я передам гофмейстеру, — сказал он.

— Благодарю вас, ваше величество, — сказал разведчик и еще раз поклонился перед уходом.

— Я никогда не думала о том, каково им ждать, пока мы их примем, — сказала Модина.

— Следующим будет Абнер Голсуорт, наш градоправитель, — сообщил Нимбус.

В тронный зал вошел высокий тощий мужчина, одетый намного лучше остальных сегодняшних просителей. Его длинный зеленый с золотом тяжелый плащ почти касался пола, на голове красовалась высокая шляпа с обвисшими, словно уши собаки, полями. Возраст уже успел произвести заметные изменения на его худом удлиненном лице.

— Ваше императорское величество. — Он поклонился, но не так низко, как все остальные. — В то время как я с радостью сообщаю, что запасы провизии сделаны и жизнь в городе налажена, я должен с сожалением добавить, что мы столкнулись с серьезной проблемой. Нас становится слишком много. Беженцы продолжают приходить из соседних городков и деревень. Их стало больше, как только выяснилось, что войска блокируют дороги и перевалы. Сейчас уже сотни человек живут на улицах, а зимние холода приводят к тому, что каждое утро я узнаю о замерзших, от чьих трупов нам приходится избавляться. В настоящий момент мы вывозим тела за городские стены и складываем на оставленных под пар полях, чтобы похоронить весной. Однако подобное решение привело к тому, что туда стали наведываться дикие звери. Докладывают о появлении волков, и люди, все еще остающиеся за городскими стенами, жалуются на них. Я бы хотел получить разрешение на вывоз тел в море. Но для этого мне необходима баржа. Все корабли согласно эдикту находятся в ведении империи, поэтому все мои просьбы постоянно отклоняются. Вот почему я здесь.

— Понятно, — сказала Модина. — А что вы сделали для предотвращения будущих смертей беженцев?

— Что я сделал для предотвращения? — удивленно переспросил он.

— Да, какие шаги предприняты, чтобы спасти крестьян от смерти?

— Ну, мы ничего не сделали. Крестьяне умирают, потому что им негде жить. А без крова они остались из-за того, что им нечем платить, да и свободных мест нигде нет. Я не могу дать им денег или построить дома. Поэтому я не понимаю вашего вопроса.

— Итак, вы не можете использовать корабли для избавления от трупов и просите об этом меня.

— Совершенно верно, поскольку баржа — вполне осуществимое дело, тогда как спасение крестьян от гибели наоборот. Наш город давно переполнен беженцами, а сегодня утром к нам прибыла большая группа беженцев из Альбурна числом около пятидесяти семей. Если вы соблаговолите принять мое предложение, прикажите перекрыть беженцам доступ в город. Закрыть его, и дело с концом. Пусть те, кто приходит сюда попрошайничать, знают, что им придется самим позаботиться о себе. А разрешение на въезд в город новым беженцам лишь увеличит их смертность.

— Подозреваю, что вы по-своему правы, — сказала Модина. — И еще я полагаю, что вы чувствовали бы себя иначе, если бы оказались по другую сторону запертых ворот. Я императрица и обязана защищать всех своих подданных.

— Тогда будьте так добры, скажите, что мне делать? Лично я не вижу другого решения проблемы. У нас не хватает места для такого количества людей.

Модина огляделась по сторонам, и ее взгляд скользнул по куполу и огромному каменному очагу, где ярко горели подброшенные по ее приказу дрова.

— Господин канцлер… — позвала она.

— Да, ваше величество… — поклонился Нимбус.

— Сколько людей можно разместить в этом зале?

Нимбус удивленно приподнял бровь, а потом поджал губы.

— Около сотни, если они согласятся потесниться.

— Думаю, если им будет грозить смерть от холода, они охотно потеснятся.

— Вы откроете тронный зал для простых крестьян? — ошеломленно спросил Голсуорт. — И как же вы после этого собираетесь вершить дела империи?

— Это и есть дело империи, к тому же я не собираюсь отдавать крестьянам только тронный зал, — заявила Модина и торжествующе посмотрела на Нимбуса. — Я отдам весь дворец. Прикажите немедленно открыть ворота. Будем использовать коридоры, залы и даже часовню. Я хочу, чтобы был разумно использован каждый квадратный дюйм. Ни один мужчина, женщина или ребенок не останутся на холоде, пока во дворце есть место. Вам все понятно?

— Совершенно понятно, ваше величество.

— Более того, — она повернулась к Голсуорту, — я хочу, чтобы вы занялись поисками дополнительных мест для жилья. Мне все равно, насколько богаты хозяева и какими привилегиями они пользуются. Наступили очень трудные времена, и нам следует использовать все возможности.

— Вы серьезно? — спросил изумленный Голсуорт.